Возвращаясь от своих безрадостных мыслей к настоящему, Юити выглянул из окна. Из высоких окон открывался вид на Токио по другую сторону трамвайных рельсов и районов лачуг, ощетинившихся заводскими трубами. В ясные дни город, казалось, приподнимается чуть выше благодаря смогу. По ночам то ли из-за ночных смен, то ли из-за отсвета неоновых огней край неба над городом время от времени слегка окрашивался в красный цвет.
Однако киноварь сегодняшней ночи казалась несколько иной. Горизонт был явственно пьян. Поскольку луна еще не взошла, это опьянение выделялось в свете бледных звезд. И не только. Слабая киноварь трепетала. Разрисованная полосами дымного абрикосового цвета, она походила на загадочный флаг, развевающийся на ветру.
Юити узнал во всем этом пожар.
В то же время вокруг пламени было скопление белого дыма.
Красивые глаза юноши были затуманены желанием. Его плоть томно пульсировала. Он не знал почему, но он больше не мог там оставаться. Юити поднялся со стула. Он должен выйти на волю, должен избавиться от этого чувства. Он вышел из парадной двери и завязал пояс своего легкого темно-синего плаща, который носил поверх студенческой формы. Юити сказал Ясуко, что ему нужен справочник и что он собирается его найти, если сможет.
Юити спустился с холма и направился к остановке трамвая. Он поедет в центр города без какой-то определенной цели. Вскоре из-за угла выехал, дребезжа, освещенный вагон. Сидячих мест не оказалось, около дюжины стоящих пассажиров распределились вдоль прохода, прислонясь к окнам или держась за кожаные петли.
Юити прислонился к окошку и подставил пылающее лицо ночному ветру. Далекий пожар отсюда был не виден. А действительно ли это пожар? Не было ли это заревом какой-то скверной, более разрушительной катастрофы?
На следующей остановке вошли двое мужчин и прошли мимо него. Они могли видеть только спину Юити. Без всякой на то причины Юити внимательно их оглядел.
Одному было около сорока, он напоминал торгового приказчика и носил серую куртку, перешитую из костюмного пиджака. За ухом у него виднелся небольшой шрам. Тщательно причесанные волосы были отвратительно набриолинены, отчего сильно блестели. Землистого цвета щёки длинного овального лица покрывали густые волосы, похожие на морские водоросли. Другой, одетый в коричневый костюм, походил на обычного офисного работника. Лицом он напоминал крысу, хотя был чрезвычайно, мертвенно бледен. Его очки в поддельной черепаховой оправе коричневого цвета еще больше подчеркивали бледность. Возраста его Юити определить не мог.
Двое разговаривали приглушенными голосами, которые жужжали с отвратительной липкой интимностью и секретностью. Их разговор назойливо лез в уши Юити.
– Куда ты сейчас направляешься? – спросил человек в коричневом костюме.
– В последнее время мужчины довольно редко встречаются, – ответил приказчик. – Мне необходим кто-то. Когда наступают такие времена, я просто брожу поблизости.
– Ты идешь сегодня в парк X.?
– У него плохая репутация. Называй его по-английски «Park».
– О, извини. Там попадаются милые мальчики?
– Изредка. Лучше всего идти прямо сейчас. Позднее там только иностранцы.
– Я там давно не был. Хотя сегодня не получится.
– На нас с тобой профессионалы не будут смотреть с подозрением. Они ревниво относятся к тем, кто помоложе и посмазливее нас, потому что такие мешают их бизнесу.
Скрип тормозов прервал их разговор. Грудь Юити вздымалась от любопытства. Уродство этих родственных ему душ, однако, ранило его чувство собственного достоинства. Их мерзость ударяла прямо в то место, где гноилась его давно взлелеянная мука от ощущения себя не таким, как все. «По сравнению с ними, – думал он, – лицо Хиноки – почтенное и, по крайней мере, его уродство вполне мужское».
Трамвай прибыл на пересадочный пункт идущего в центр транспорта. Мужчина в куртке распрощался со своим приятелем и встал у двери. Юити проследовал за ним и вышел. Им двигало скорее чувство долга по отношению к себе, чем любопытство.
Перекресток оказался на удивление оживленным. Юити подождал следующего трамвая, держась как можно дальше от мужчины в куртке. В овощном магазинчике прямо перед ним в изобилии горами были сложены осенние фрукты под слишком ярким освещением. Здесь был виноград, пурпурный под темноватым налетом, его солнечное осеннее великолепие смешивалось с золотистой хурмой. Груши тоже лежали вместе с ранними недоспевшими оранжевыми апельсинами. Там были и яблоки. Горы фруктов, однако, были холодны, как трупы.
Мужчина в куртке бросил взгляд в сторону Юити. Их глаза встретились. Юити равнодушно отвел взгляд. Взгляд мужчины, невыносимо настойчивый, не дрогнул. «Неужели мне уготовано судьбой спать с этим человеком? По-видимому, у меня нет выбора». При этой мысли Юити бросило в дрожь. К этой дрожи примешивался какой-то нечистый гнилостный сладковатый привкус.