Леди Фицхью указала на столик для визитных карточек, примостившийся сбоку от них, и все три юные леди разом обернулись.
На столе на серебряном подносе лежала одна-единственная роза без шипов, а рядом с ней карточка Энтони.
– Ещё один цветок для Дафны, – рассмеялась Энн. – Поэтому на твоем лице улыбка шириной с Темзу, мама? Из-за розы?
– Это роза без шипов, – упоённо выдохнула Элизабет. – И красная! О, Дафна, наконец-то!
– Что это значит? – спросила её сестра.
– Любовь с первого взгляда, – объяснила леди Фицхью и, повернувшись к Дафне, взяла её за руки: – Мне так неловко, дорогая, но я выискала значение в вашей маленькой книжке, ибо просто не могла ждать. Герцог ушёл из музея – а ведь сегодня, как вы знаете, открытие! – дабы лично принести её сюда. Он был безутешен, дорогая, просто безутешен, что не застал вас.
– Дафна? – Элизабет с тревогой посмотрела на подругу. – Ты как-то притихла. Теперь-то ты не сомневаешься в его чувствах?
Дафна не ответила. Трясущейся рукой она взяла розу, оторопело глядя на цветок. Она ждала следующего шага Энтони, но это? Что всё это значит? Дафна живо вспомнила своё горькое признание в антике в том, как она влюбилась в него с первого взгляда. Может, он пытается сказать, что тоже об этом помнит? Или же сам признаётся в любви? Нет-нет, бессмыслица какая-то, ведь он определённо не полюбил её с первого взгляда! Она даже не была уверена, любит ли он её сейчас.
Но Дафну это больше не заботило. Она любила его, и он стал ещё на шаг к ней ближе. Странно, как одна простая вещица может всё расставить по местам. На сей раз Дафна намеревалась, пересилив себя, полностью ему довериться. На сей раз она не испугается, что ей могут разбить сердце. Не станет переживать, что совершает ошибку. Схватив с подноса цветок, она ринулась к дверям и распахнула их.
– Моя дорогая, куда же вы? – окликнула ее леди Фицхью.
– В музей, – бросила через плечо Дафна.
Подобрав юбки одной рукой, с розой, зажатой в другой, она неслась ко входу в сквер, не замечая любопытных взглядов гуляющих по парку людей. Миновав ворота, Дафна побежала вверх по улице, на ходу оглядывая экипажи в поисках свободного. Пришлось пройти семь кварталов, прежде чем ей наконец удалось найти таковой. Церковные часы пробили семь, когда она объяснила кучеру адрес музея Энтони. Забравшись внутрь, тяжело дыша, Дафна откинулась на спинку сиденья и прижала розу к щеке, всем сердцем надеясь, что вакансия герцогини по-прежнему открыта.
***
Она не пришла. Ежеминутно окружённый людьми, Энтони всё равно искал её, каждые несколько секунд поглядывая на двери выставочного зала. Часы тянулись один за другим, а он всё высматривал в толпе одно лицо. Но она так и не пришла.
Открытие музея обещало стать триумфом. Здесь были выставлены двадцать семь коллекций романо-британской живописи, скульптуры и архитектурных экспонатов, включая его собственные, и те, кто дотянули до последнего дня с покупкой билетов, обнаружили, что оные распроданы на все сеансы до середины июля. Но Дафна, столь много вложившая в его коллекцию, не пришла.
О его необычайно скандальном решении открыть музей для всех желающих посмотреть на античные древности будут спорить ещё десятки лет. Билеты за полпенни на утренние часы расхватали в первую очередь, но он не мог поделиться этими радостными вестями с Дафной, ведь она не пришла.
Энтони приказал держать двери открытыми на час дольше, но вот все ушли, он остался один, а она так и не появилась. Однако герцог продолжал ходить кругами по музею, и его шаги эхом отдавались от каменных полов. Он ждал.
Энтони понимал, что, не рассказав ей прошлой ночью того, что она хотела знать, повёл себя как дурак. Но, Бог свидетель, он в жизни ни с кем не говорил об отце. Никогда не обсуждал случившееся, даже с Виолой. Люди сплетничали, и слуги шептались меж собой, но никто не знал, что произошло на самом деле.
Он столько бы всего рассказал ей, если б она пришла. Рассказал бы каждый свой секрет, прокричал о них на Шепчущей Галерее в соборе Святого Павла (под куполом собора расположено три галереи: внутренняя шепчущаяи наружные каменная и золотая галерея. Шепчущая галерея обязана своим названием не предусмотренной архитекторами особенности её акустики: слово, даже сказанное шепотом, в одном конце галереи, многократно отражается её стенами, в результате чего этот шепот вполне может слышать человек, находящийся на другом конце галереи - прим.пер.), если бы только случилось чудо.
Так трудно раскрывать душу, но Дафна понимала его. Понимала, как никто другой.