Мучившие Энтони опасения о том, что визит сестры вызван плохими вестями, рассеялись в то самое мгновение, как только он ее увидел, ибо она тут же залилась веселым смехом. При этих звуках он замер, губы его изогнулись в полуулыбке. Энтони рад был слышать ее смех. Это куда лучше, чем видеть сестру плачущей из-за своего недостойного мужа.
– Что тебя так насмешило?
– Ты, – ответила Виола, поднимаясь с диванчика ему навстречу. – В этом халате ты похож на пресыщенного турецкого владыку. Да еще и хмуришься так, словно вот-вот велишь отрезать чей-нибудь язык.
– Ну, не совсем язык, – отозвался он, беря протянутые руки сестры в свои. – Вообще-то я подумывал о голове Хэммонда.
Виола крепко расцеловала его в обе щеки и повернулась спиной. От внимания Энтони не укрылось, что сестра избегает встречаться с ним глазами.
– Тебе нет нужды прибегать к столь решительным мерам, братец, – возразила она, возвращаясь на свое прежнее место.
– Хочешь сказать, что он в кои-то веки ведет себя прилично? – Энтони направился к обтянутому полосатой бело-розовой парчой креслу напротив.
Прежде чем Виола успела ответить, в комнату вошла горничная, неся перед собой поднос с портвейном, мадерой и двумя бокалами. Она поставила поднос на столик подле Виолы и удалилась.
– Тебе, конечно же, портвейн, – разливая вино, сказала Виола.
– Так он ведет себя прилично или нет? – Энтони подался вперед, чтобы взять у сестры бокал портвейна. – Виола, посмотри на меня и скажи правду.
Виола встретилась с ним взглядом.
– Правда в том, что я понятия об этом не имею. Хэммонд не ставит меня в известность о своих действиях, но вчера я узнала, что его последним увлечением, по всей видимости, является купание в море.
По ее тону Энтони смог заключить, что все осталось по-прежнему.
– Хэммонд в Брайтоне?
– Разумеется, его приезд вынудил меня немедленно покинуть это место.
Энтони нахмурился.
– Ты не можешь избегать его вечно, Виола. Плохо это или хорошо, но он твой муж, а ты провела в его обществе за последний год едва ли пару недель. Сплетни об этом разнеслись повсюду. Даже здесь, в Гэмпшире, ходят слухи...
– Кстати о слухах, – перебила она. – За последнее время мне довелось слышать о тебе немало пересудов. – Виола подняла бокал и бросила на брата вопрошающий взгляд. – Может ли случиться так, что вскоре у меня появится сестра?
Ее слова вызвали у Энтони раздражение, но не потому, что Виола задала подобный вопрос, просто ему претило служить предметом сплетен и кривотолков.
– А-а, – сказал он и глотнул портвейна. – Вижу, весть о моей недавней поездке в Лондон достигла и приморских павильонов Брайтона?
– А ты ожидал другого? – с улыбкой парировала она. – Самая, самая желанная добыча, герцог Тремор, человек, который никогда не танцует на балах, который даже под страхом смерти не переступит порог Ольмакса, и кто чурается юных леди с блестящей родословной, словно зачумленных, вдруг везет почистить герцогские изумруды в Лондон. Большинство наших друзей пришло к заключению, что это благое предзнаменование, признак того, что скоро появится герцогиня. Неужели ты наконец решил жениться? Прошу, скажи, что да. Ничто не доставит мне большей радости, чем новость о том, что ты нашел кого-то, кто сделает тебя счастливым.
Мгновение он лишь молча рассматривал сестру поверх кромки бокала. Как могла женщина, имеющая такого мужа, как Хэммонд, умудриться сохранить хоть какие-то иллюзии в отношении супружеского счастья?
– Да, я собираюсь жениться, – подтвердил он.
Виола от восторга вскрикнула.
– Как это чудесно! Я всю дорогу от Брайтона перебирала в уме различные имена, но так и не смогла понять, кто же мог пленить твое сердце, когда ты с самого марта похоронил себя здесь. Так кто она?
– Неужели ты не догадалась? Лучшая из лучших. Старшая дочь Монфорта, Сара.
– Фу! – Виола со стоном откинулась на бархатные диванные подушки. – Ты ведь не серьезно.
– Монфорт – маркиз с блестящими связями. Из леди Сары выйдет превосходная герцогиня. Хорошее воспитание вкупе с солидным состоянием. К тому же она здорова, обходительна и довольно красива.
– И умна, словно заборный столб.
Он пожал плечами, признавая ее правоту, и потянулся за бокалом.
– Я не намерен вести с ней заумных бесед, – потягивая портвейн, произнес Энтони. – Так что мне с того?