Энтони. Разве можно было его с кем-то спутать? Серебристый свет зимней луны очёрчивал его такую характерную фигуру, широкие плечи чёрной стеной отгораживали ночь. На полу перед ним проникший через окно лунный свет нарисовал узор из квадратов.
– Я видел вас здесь, – выдохнул он. Помолчал и добавил загадочно: – Всюду, где бы я ни был.
Дафна откашлялась.
– Вы вернулись. – Боже, какое бессмысленное замечание! Но, кажется, способность логично мыслить, требующаяся для более сложной речи, покинула её.
Энтони вошёл в антику, и вместе с ним ворвался студёный ветер. Обхватив себя руками в попытке защититься от холода, Дафна встала.
Энтони закрыл дверь и опёрся о неё спиной. Его лицо и тело по-прежнему скрывала темнота.
– Вы ещё не уехали, – устало заметил он. – Не думал, что найду вас здесь. Разве вашим последним рабочим днём не должно было стать двадцать третье декабря?
Он не планировал даже попрощаться! Дафна стянула все обуревавшие её чувства в тугой узел гордости.
– Утром я уезжаю в Долгую Долину. Отмечу Крещение вместе с Фицхью, а затем они отвезут меня к вашей сестре в Чизвик.
Энтони не ответил. С каждой секундой тишины Дафна вскипала всё больше. Его молчание провоцировало её, и наконец она не выдержала:
– Неужели не попытаетесь соблазнить меня остаться, ваша светлость? Не станете говорить о нашей дружбе и воспевать мои прекрасные глаза? – Её голос сорвался. – Даже не попрощаетесь и не пожелаете всего самого наилучшего вашей преданной служащей?
Энтони оттолкнулся от двери и серо-чёрной тенью шагнул вперёд.
– Господь всемогущий, Дафна, что вы себе вообразили? – требовательно спросил он, огибая стол и становясь позади неё. – Что я сделан из камня?
– А разве не так вы думали обо мне? – парировала она и попыталась было выйти из-за стола, но он не позволил, положив руку ей на плечо. Другой рукой Энтони отвёл локон от её щеки.
– Нет, вы сделаны не из камня, – шепнул он, прижимаясь к спине Дафны. – Вы, скорее, похожи на трюфель.
– Большое спасибо, сравнение с грибом весьма лестно, – ответила она, опустила руки и снова попыталась обойти стол, на этот раз с другой стороны. И опять Энтони ей не позволил. Стремясь не дать ей уйти, он положил вторую руку на другое её плечо.
– Не с грибом, – рассмеялся он – его смех тёплым дыханием овеял ей лицо – и поцеловал в щёку. – Шоколадный трюфель. Сладкая, нежная, восхитительная начинка, спрятанная в жёсткую картонную коробку. – Энтони взял её за руки. – Но, боюсь, трюфель заморозили. У вас пальцы ледяные!
Жар его тела проникал сквозь спинку платья и согревал Дафну. Она же этого не хотела.
– Позвольте согреть вас. – Отпустив руки Дафны, Энтони развернул её лицом к себе. Снял с неё очки, сложил их и опустил в карман фартука. Обхватил ладонями девичье лицо, наклонил голову и попытался поцеловать, но она отвернулась.
– Я специально не возвращался, – шептал он, покрывая поцелуями её губы, щёки, лоб, подбородок. – Ибо знал, что если приеду попрощаться, то не смогу удержаться от… этого. Шесть долгих недель вы преследовали меня словно тень; куда бы я ни шёл, я повсюду видел вас. О нет, Дафна, я сделан не из камня. Я всего лишь человек, и, помоги мне Господь, но я не могу перестать желать вас. Не мучайте меня больше… – Его язык скользнул по стыку девичьих губ. – Ну поцелуйте же меня.
Сомкнув глаза, Дафна приоткрыла рот и едва слышно застонала. Как долго, как же долго его не было! Она и забыла, какое это наслаждение – его поцелуи.
Вцепившись в складки его плаща, Дафна притянула Энтони к себе. Поцелуй стал глубже, языки затеяли сладостную дуэль. Одной рукой она обняла его за шею, пальцами другой скользнула в густые короткие волосы на затылке.
Внезапно Энтони отпрянул. В холодном лунном свете его лицо казалось странно решительным.
– Назовите меня по имени, – приказал он, дёргая за завязки фартука Дафны и развязывая по две штуки за раз. – Скажите «Энтони».
– Перестаньте мною командовать, герцог, – запротестовала она, поднимаясь на мысочки и целуя его. – Иначе вы всё испортите.
Сдёрнув фартук, Энтони бросил его на стоящий позади Дафны стол. Что-то зашаталось, а затем с грохотом разбилось, и она поняла, что это только что разлетелась на кусочки бесценная античная ваза. Пропал труд её последнего рабочего дня. Не отрывая губ, она начала смеяться.
– Вы её разбили.
– Что это было? – спросил Энтони, прижимаясь лицом к девичьей шейке.
– Шомронская ваза, – едва выдохнула Дафна. – Из Трира. Бесценная.