– Скажите моё имя, – выдавил Энтони, и его дыхание теплом овеяло бархатистую кожу. – Скажите, Дафна. Скажите же.
Большим пальцем он коснулся какого-то особого местечка, и это крошечное прикосновение словно бы взломало в ней замок, уничтожило все запреты и ограничения, которые она сама для себя устанавливала после их встречи. Стремительно, словно река, прорвавшая наконец плотину, чистейший, несказанный экстаз заполнил её, и больше Дафна не могла отказывать ему в том, чего он так хотел.
– Энтони, – раздался её вскрик, – да, о да, пожалуйста!
Он услышал своё имя, бессвязный поток едва различимых звуков – мольбы, вздохи и стоны, – которые красноречивее слов говорили, что его прикосновение творило с ней. Боже, какая же она сладкая. Невозможно, невероятно сладкая.
Продолжая поглаживать чувствительные складки, Энтони второй раз подвёл Дафну к пику, а затем раздвинул её колени и встал между ними. Больше сдерживать себя он не мог, иначе просто бы взорвался. В исступлённой поспешности он рванул застёжку брюк и шагнул вперёд, ещё шире развигая обнимавшие его колени.
– Дафна, – выдохнул он, обхватывая её за плечи и поднимая в сидячее положение. Она скользнула на край стола, и от прикосновения влажного манящего лона к кончику его члена голова Энтони опустела. Единственное было жизненно важно: потребность войти в неё. Одним резким движением он овладел ею.
Дафна вскрикнула, и он понял, что причинил боль. Энтони замер, но она обняла его за шею, крепче обхватила ногами за бёдрами, помогая погрузиться глубже, и последние крохи рассудка покинули его. Вонзаясь в неё снова и снова, стремительно приближаясь к блаженному забвению, он гладил её груди, целовал лицо, шептал возбуждающие слова, не понимая, что именно говорит. И когда достиг разрядки, перед ним открылись врата раскалённого до бела рая чистейших чувств.
И только после – когда, укрыв их обоих плащом, Энтони лежал на столе рядом с Дафной, согревая её своим теплом, обнимая одной рукой, а вторую, будто подушку, пристроив под девичью головку, – только тогда к Энтони вернулась способность думать, и он понял, какие необратимые последствия будут у того, что он только что натворил.
Глава 20
Почувствовав, что Энтони встаёт, Дафна открыла глаза. Едва различимый в предрассветных сумерках, он стоял к ней спиной около стола.
Дафна приподнялась на локте, любуясь обнаженным мужским телом. Он был так близко, что она и без очков видела его очень чётко. Даже могла протянуть руку и прикоснуться.
«Какие же широкие плечи, – восхитилась про себя Дафна, – и удивительно, как постепенно сужаются они к бедрам, которые в обхвате меньше, чем у меня самой!».
С первого на него взгляда на раскопках Дафна знала, сколь привлекателен Энтони без рубашки. Он такой сильный, но при этом держал её и ласкал так нежно. Без тепла его тела в комнате сразу стало холодно и зябко, но одной лишь мысли о том, что случилось недавно, было довольно, чтобы согреть её. И вызвать счастливую улыбку.
Широко зевнув, Дафна села, скинула с себя плащ и начала натягивать на плечи рукава платья.
– Я думал, вы спите, – не оборачиваясь, обронил Энтони.
– Нет. – Немного подвинувшись, она обхватила ногами его бёдра, руками обняла за талию. В эту минуту она чувствовала себя женственной, прекрасной и до нелепого довольной, в полной гармонии с миром. Как же восхитительно, что связь с мужчиной может подарить женщине такой восторг и блаженство! Невероятно и прекрасно.
Дафна прижалась щекой к спине Энтони и вдруг поняла, что тот совершенно недвижим в её объятиях. Нахмурившись, она подняла голову:
– Энтони?
Он отстранился и, едва взглянув в её сторону, наклонился за рубашкой:
– Вам… – Он замолчал. Выпрямился и натянул рубашку. Повернулся, откашлялся и снова отвел глаза в сторону. – Я сделал вам больно, – пробормотал он, уставившись в тускло-серую дымку за окном. – Простите. Я не хотел.
Неужели именно из-за этого он чувствует себя столь неловко? Да, было больно, но совсем чуть-чуть и лишь мгновение.
– О, нет, – слезая со стола, поспешила заверить Дафна. И тут же положила руку ему на плечо. – Ничего подобного! Энтони, я прекрасно себя чувствую. – Она опустила взгляд на его грудь, и открывшийся вид взволновал её, немного смутил, но и прибавил дерзости тоже. – На самом деле, я чувствую себя восхитительно, – призналась она с улыбкой, не убирая ладони с его груди. Кончики её пальцев прикасались к теплой мужской коже там, где рубашка ещё не до конца была застёгнута. Дафна подняла глаза, надеясь, что он поймет намёк.