Выбрать главу

В дневнике того года, аккуратно написанном по-французски, можно было найти разнообразные, беспорядочные, вопиющие глупости. Например, несколько грубых рисунков женских половых органов, перечеркнутых крест-накрест. Он их проклинал.

Сунсукэ женился на воровке и сумасшедшей не потому, что вокруг не было других невест. Было достаточно «одухотворенных» женщин, которые могли бы найти этого многообещающего молодого человека интересным. Но существо, которое являла собой такая «одухотворенная» женщина, было чудовищем, а никак не женщиной. Единственными женщинами, которые не могли сохранять верность Сунсукэ, были те, которые отказывались понимать его единственную сильную сторону, его единственную красивую черту – его душу. Сунсукэ мог любить только этих мессалин, уверенных в своей красоте, которым не требовалась духовность, чтобы очаровывать всех вокруг.

Милое лицо его третьей жены, умершей три года назад, всплыло в памяти Сунсукэ. В пятьдесят лет она и её любовник вполовину моложе её совершили синдзю-датэ [8] – двойное самоубийство. Сунсукэ знал, почему его жена рассталась с жизнью. Она боялась перспективы дожить до отвратительной старости в его компании.

Их мертвые тела были вместе выброшены волнами на мысе Инубо высоко на скалы. Достать их оказалось нелегкой задачей. Рыбаки обвязали их веревками и передавали со скалы на скалу в белой пене рокочущего прибоя.

Так же трудно было разделить их окоченевшие мертвые тела. Они слились вместе, словно мокрая веленевая бумага. Казалось, они были покрыты одной, общей для двоих, кожей. Останки жены Сунсукэ отправили в Токио для кремации.

Это были пышные похороны. Когда церемония закончилась, пожилой муж пошел прощаться с покойницей, которую унесли в другое помещение. По его указанию никто больше туда не входил. Её ужасно распухшее лицо было прикрыто лилиями и гвоздиками. Сунсукэ безо всякого страха всматривался в это самое уродливое из всех лиц. Оно больше не сможет причинять своему мужу боль, никогда больше не будет красивым. Разве не по этой причине оно стало таким безобразным?

Сунсукэ взял маску Но, окамэ [9], олицетворяющую женственность, которую хранил словно сокровище, и прикрыл ею лицо своей жены. Он все сильнее и сильнее давил на неё рукой, до тех пор, пока лицо утопленницы не лопнуло под маской, как перезрелый фрукт. (Никто не узнает, что сделал Сунсукэ – через час или около того все следы будут уничтожены пламенем.)

В боли и негодовании провел Сунсукэ положенный период траура. Когда он вспоминал тот рассвет, который положил начало его боли, ему трудно было поверить, что его жена уже мертва. У него было больше соперников, чем пальцев на руках, а их самонадеянная молодость, их ненавистная красота…

Сунсукэ поколотил палкой одного из них, и жена грозила бросить его. Поэтому он извинился перед ней и купил мальчику костюм. Позднее парень погиб в сражении в Северном Китае. Пьяный от радости Сунсукэ сделал длинную запись в своем дневнике, а потом, как одержимый, вышел прогуляться по улице.

Улица была заполнена толпами солдат, отправляющихся на фронт, и провожающими. Сунсукэ смешался с людьми, провожающими солдата, который прощался с хорошенькой девушкой, очевидно своей невестой. Почему-то оказалось, что Сунсукэ радостно размахивает бумажным флажком. Какой-то фотограф случайно проходил мимо и запечатлел его. Так фото Сунсукэ, размахивающего флажком, появилось в газетах и обрело известность. Кто мог знать? Вот эксцентричный писатель размахивает флажком, посылая солдата умирать на поле брани – на то самое поле брани, где недавно умер презренный молодой солдат, смерть которого он на самом деле праздновал!

Вот какими мыслями была занята голова Сунсукэ Хиноки во время полуторачасовой автобусной поездки к побережью, где находилась Ясуко.

«Потом война закончилась, – думал он. – Она совершила самоубийство на второй год после окончания войны. Газетчики были вежливы, написали, что она умерла от сердечного приступа. Только узкий круг друзей знал правду. После того как закончился траур, я влюбился в жену бывшего князя. Казалось, что десять с лишним любовных похождений моей жизни увенчались этой любовью. В критический момент появился её муж и потребовал 300 тысяч иен. Бывший князь имел побочный доход, партнером в котором выступала его жена, – шантаж».

Эти воспоминания вызвали у него улыбку. Эпизод с шантажом был смешным, хотя комизм вызвал чувство неловкости.

«Интересно, способен ли я ненавидеть женщин столь же яростно, как когда-то в молодости?»

Сунсукэ подумал о Ясуко, этой девятнадцатилетней девушке, которая с тех нор, как они познакомились в Хаконэ [10] в мае, несколько раз приходила навестить его. Старый писатель тяжело вздохнул.

В накагора (середине мая), когда Сунсукэ работал, какая-то девушка, живущая в той же гостинице, попросила через горничную у него автограф. В конце концов он встретился с девушкой около сада. Она шла навстречу, держа под мышкой одну из его книг. Вечер был восхитительный, писатель вышел прогуляться и увидел её, когда взбирался по каменным ступеням.

– Это вы? – спросил Сунсукэ.

– Да. Моя фамилия Сэгава, – сказала она. – Здравствуйте.

На ней было розовое платье, такое, какие носят маленькие девочки. Её руки и ноги были длинными и изящными, возможно слишком длинными, кожа бедер – упругой, словно тело пресноводной рыбы, белая с желтоватыми впадинками, сверкающими из-под подола её короткого платья. Сунсукэ определил, что ей лет семнадцать – восемнадцать. Хотя, судя по выражению её круглых глаз, ей можно было дать двадцать или двадцать один год. Она была обута в гэта [11], открывающие её аккуратные пятки – небольшие, скромные, крепкие, птичьи.

– Где ваш номер?

– Вон там, в задней части здания.

– Вот почему я вас не видел. Вы одна?

– Да, то есть сегодня.

Девушка поправлялась после пневмонии. Сунсукэ понравилось, что она оказалась барышней, которая читала романы «ради любовной истории». Её компаньонка, пожилая женщина, уехала в Токио на пару дней по делам. Сунсукэ мог бы пойти к себе в номер вместе с Ясуко, подписать ей книгу и сразу же вернуть, но захотел устроить с ней встречу ради книги на следующий день. Поэтому они уселись на одну из некрасивых скамеек у сада. Перебросились несколькими фразами. Действительно, не находилось какой-то определенной темы, которая могла бы ускорить близость между нерешительным стариком и довольно молоденькой женщиной. «Когда вы приехали? Чем занимается ваша семья? Вы себя чувствуете сейчас лучше?» – расспрашивал Сунсукэ, и она отвечала со спокойной улыбкой.

Поэтому вызвало удивление то, как скоро сад стал погружаться в сумерки. Прямо перед ними мягкие очертания пика Мело и горы Татэяма справа от него становились темнее и тихо прокрадывались в мысли тех, кто ими любовался. Между двумя горами плескалось море Одавара. Маяк мерцал, словно вечерняя звезда, в том месте, где сумеречное небо и узкий мокрый ландшафт сливались в тумане. Пришла горничная, чтобы позвать их на ужин, и они расстались.

На следующий день Ясуко и её пожилая компаньонка пришли в номер Сунсукэ и принесли с собой немного сладостей из Токио. Писатель вынес им два тома, которые уже надписал. Старуха говорила одна, предоставив Ясуко и Сунсукэ роскошь молчания. После того как Ясуко и женщина ушли, Сунсукэ взбрело в голову совершить пешую прогулку. Он тяжело дышал, когда в раздражении карабкался на холм.

«Не важно, что это далеко, я смогу. Я еще не устал. Смотри, как я могу!» – говорил он себе.

Наконец Сунсукэ увидел поросшее травой местечко в тени дерева. Там он растянулся на земле, словно потерял сознание. Неожиданно откуда-то сбоку из кустов метнулся огромный фазан. Сунсукэ вздрогнул. Он почувствовал, что его сердце сильно забилось от тревожной радости, вызванной перенапряжением.

вернуться

8

 Основной мотив синдзю-датэ – невозможность влюбленных соединиться в этом мире.

вернуться

9

 Окамэ – одна из масок кагура – древних ритуальных масок, помогающих вернуть душу в тело после смерти, изображает лицо молодой привлекательной женщины.

вернуться

10

 Хаконэ – популярный горный курорт, известный горячими источниками. Находится сравнительно недалеко от Токио.

вернуться

11

 Гэта – японская национальная обувь в виде дощечек на высоких поперечных подставках.