Нэсти рассмеялся:
– С чего ты взял?
– Сердцем чувствую, – ударил себя в грудь Миллер. – Я просто привык к тебе и иногда забываю, какой ты бесчувственный ублюдок. На твоей роже никаких эмоций.
– Моей прежней работе это шло только на пользу, – пожал плечами Феррито. – А ты опять взялся за сигареты?
– Это шло на пользу тому делу, которым ты привык заниматься, – возразил Дасти, проигнорировав замечание насчет сигарет. – А при нашем теперешнем бизнесе не мешает время от времени изображать улыбку.
– Я не комик, – проворчал Нэсти. – Я должен внушать доверие, и я его внушаю.
– Да-да, конечно, – с усмешкой кивнул Дасти.
Его грудь тяжело вздымалась под плотной рубашкой цвета хаки.
– Ты угрюмый тип, и сам только что подтвердил это. Я втянул тебя в это дело, потому что надеялся, что таким образом ты избавишься от безумной тоски по флоту и всему прочему. Но видно, тебя не переделаешь. Мне придется свыкнуться с твоим сумасбродством. В деньгах ты не нуждаешься и не нуждаешься в этом месте. Не припомню случая, когда бы ты потратил на что-нибудь хоть десять центов – разве что на свою проклятую яхту, в которой прячешься. Только на нее да еще на эту злющую кошку, с которой не расстаешься.
Нэсти закинул руки за голову и уставился в потолок. Помолчав немного, он перекатил жвачку за щеку и сказал:
– Мне нравятся моя яхта и моя кошка. – «Однако этого недостаточно», – добавил он про себя.
– Мне, вероятно, придется сократить некоторые курсы, – задумчиво проговорил Дасти. – И нанять кого-нибудь приглядывать за магазином. Тогда я смог бы оставшиеся занятия проводить сам.
– Что это значит? – спросил Нэсти, взглянув наконец на своего хмурого компаньона.
– Это значит, что если ты хочешь уйти, то я тебя не удерживаю. Не собираюсь удерживать.
Солнце было уже высоко. Бледное и не дающее тепла, оно висело над далекими вершинами гор, и через озеро к нему протянулась дорожка серебристых бликов.
– Я вовсе не хочу уходить, – сказал Нэсти. – Дело в другом. Что-то во мне изменилось. Мне потребовалось… нечто большее, чем я всегда имел. Я всегда был предоставлен себе, ну, и у меня, конечно, был ты. Но теперь мне нужно больше. Ты понимаешь, что я имею в виду?
Вздох Дасти прервался надрывным кашлем. Уже несколько лет он пытался бросить курить, но от сорокалетней привычки оказалось не так-то просто избавиться.
– Я знаю, что ты имеешь в виду, – сказал он, откашлявшись. – Просто ты озабочен, и твой петушок давно поднимает головку.
Нэсти дернул головой и, поморщившись, спрятал лицо в ладонях.
– Ты совсем ничего не понял, – глухо проговорил он, досадуя на приятеля.
Впрочем, в словах Миллера была доля правды, и Нэсти пришлось это признать. Он насупился и проворчал:
– Ну ладно, допустим… где-то в глубине души я с тобой согласен.
– Заметь, ты сам это признаешь, – усмехнулся Дасти.
– Что ты хочешь этим сказать? – Нэсти озадаченно посмотрел на компаньона, затем откинулся на спинку стула и неожиданно спросил: – Послушай, почему бы нам не добавить в интерьер какой-нибудь другой цвет? Например, черный…
– Нет, ничего менять не нужно, – суховато ответил Дасти, он снова нахмурился.
– Но меня уже тошнит от этого дьявольски веселенького цвета, – не унимался Нэсти.
– Желтый – любимый цвет Джулии.
– Причем тут Джулия? Она, что ли, твой компаньон? Да и приходит она раз в год. А желтый – не ее, а твой любимый цвет.
– Да, верно. Желтый – мой любимый цвет. И Сэмми тоже, – тихо проговорил Дасти, и в голосе его прозвучала неизбывная боль утраты. – Мы с ней всегда хотели, чтобы в нашем доме было много детей и много желтого цвета.
Нэсти понял, что пора закрыть эту тему.
– Ну ладно, Даст, у нас ведь все о'кей. И дела идут неплохо.
Дасти только вздохнул в ответ.
– Поверь, я очень рад за нас обоих, – продолжал Нэсти. – Мне кажется, тебе следует пригласить в гости Розу. Можно было бы действительно нанять на время помощника – присмотреть за магазином, как ты сказал, а самим гульнуть, а?
Эксцентричная Роза Смазерс, жившая отшельницей в соседнем городке Паст-Пик, у подножия Каскадных гор, уже несколько лет была их приятельницей. Одно время Нэсти заменял ей сторожевую собаку. Да и сейчас они с Дасти продолжали опекать ее.
– Пригласить Розу – все равно что поджечь бочку с динамитом, – сказал Дасти. – Ты сам это знаешь. И потом… ты опять пытаешься что-то изменить?..
– Ладно, кофе будешь? – Нэсти рывком поднялся на ноги и подошел к кофейнику, который всегда был горячим. – Мне нужно взбодриться с утра.
– Я уже пил кофе, – ответил Дасти, барабаня узловатыми пальцами по костлявому колену. – Что произошло вчера вечером? Ты сказал, что поговорил с девушкой.
– Полли Кроу – женщина, а не девушка. Женщины теперь не любят, когда их называют девушками. Ты отстал от жизни, приятель.
– Черт, ну пусть будет женщина.
– Можно уговорить Розу, чтобы она оставила свою лачугу, – снова ушел от ответа Нэсти. – Она могла бы получить теплое местечко у тебя. К тому же она способна уютно обустроить любое место. Пусть постарается для твоего магазина.
– Вообще-то, – сказал Дасти, избегая пристального взгляда Феррито, – Роза была бы лучше всего. Она знает, что со мной не пропадет. Но я не могу… ну, понимаешь, сомневаюсь, что она согласится перебраться ко мне только потому, что я ее об этом попрошу.
– Ну раз ты так считаешь… – пожал плечами Нэсти. – Но все же подумай об этом. Ты мог бы позвонить ей на днях и повернуть дело так, чтобы она считала себя обязанной приехать. Скажи ей, например, что обижаешься на нее из-за того, что она до сих пор не удосужилась посмотреть твой магазин. Дасти досадливо поморщился.
– Может, и позвоню, – сказал он без особой уверенности. – Так ты видел эту женщину вчера вечером? Ее зовут Полли Кроу, так?
– Я уже говорил…
– Ну и?..
– Нам нужна эта партия декомпрессионных таблиц? – Нэсти отодвинул от кофейника толстую пачку картонок с цифрами.
– Да, черт возьми! Что у тебя произошло с той женщиной?
– Ничего, – сказал Нэсти, стараясь подавить ощущение пустоты в душе, возникающее всякий раз при мысли о Полли.
– Послушай, плесни-ка и мне кофе. – Дасти протянул руку, распрямляясь на стуле.
– Пожалуйста. – Нэсти наполнил вторую чашку. – Этой бурды мне не жалко.
– А мне нравится, – сказал Дасти, делая большой глоток и закрывая глаза от удовольствия. – Ты все испортил, не так ли? Небось попросил автограф, а больше не смог и двух слов связать.
– Да брось ты, Даст! – Нэсти принужденно рассмеялся. – За кого ты меня принимаешь?
– Ты не просил у нее автограф? И вы долго и мило беседовали?
– Ну, поговорили…
– Она вблизи так же хороша, как на телеэкране?
– Куда лучше!
– Ха! – Дасти вскинул вверх руку, расплескав кофе. – Отлично! Ты сражен. В твоих глазах сверкают звезды. И откуда ты только взялся, такой дурак? Я бы рассмотрел ее получше.
– Думай лучше о своем деле. Во всяком случае, я ей не понравился.
Дасти взял бумажное полотенце и наклонился, чтобы вытереть пролитый кофе.
– Да они только и делают, что спят с кем попало, уж я-то знаю, – проговорил он с презрительной усмешкой.
До Нэсти не сразу дошел смысл этих слов.
– Ты что, думаешь, что Полли спит со всеми подряд? – пробормотал он. – Думай что говоришь, Даст.
– А что? Я просто беспокоюсь за тебя, и все. Эти киношники все спят друг с другом, готов поспорить. Она окрутит тебя, а потом найдет себе другого. Уж я-то знаю.
Нэсти охватило нервное возбуждение, на скулах его заходили желваки. Но все же ему удалось взять себя в руки. Он глубоко вздохнул и отпил из своей чашки.
– Даст, что ты знаешь об этом? – спросил он несколько секунд спустя. – И откуда?
– Я же читаю газеты. Статейки о том, как они, выскочив замуж за какого-нибудь олуха, заводят шашни со своим партнером по съемкам. Оженят его, а в следующем фильме крутят с новым партнером. – Дасти запнулся и оценивающе взглянул на друга. – Ты, Нэсти, красивый парень. Как раз то, что они называют плейбоем.