— Ах, лучше в карете, ваша светлость. Родители должны с минуты на минуту вернуться с концерта. — Мисс Астер взяла Редбейна за локоть. — Прошу тебя, Бэзил. — В ее глазах стояла тревога, но это не помешало ей игриво взмахнуть ресницами. — Прошу тебя.
Редбейн со вздохом спустился по лестнице вслед за герцогом и сел в великолепную карету с фамильным гербом Эксетеров.
Как только карета тронулась с места, Себастьян взмахнул кулаком. Редбейн поднял руки.
— Ну, ну, Эксетер, давайте будем благоразумны.
— Отчего же? Как бы вы сами поступили с тем, кто попытался бы силой взвалить на вас ответственность за вашего собственного ублюдка?
— Догадались уже, а? — Редбейн не опускал рук, защищая лицо.
— А к тому же еще пытались подзаработать, организовав пари в клубе «Уайтс». — Себастьян шумно вдохнул воздух и поднял кулак повыше.
— Ну, ладно, твоя взяла, братец. Не думал, не гадал, что ты все это вычислишь. Честное слово, не думал.
Лицо Себастьяна утратило сердитое выражение, он медленно опустил кулак.
— Ага, а последней загадки ты, вижу, так и не разгадал, а? — По губам Редбейна скользнула ухмылка. — Мы с тобой братья… даже родились в один и тот же месяц, только в разные дни. Я третьего декабря, а ты девятнадцатого. Так получилось, что отец был повенчан не с моей матерью, а с твоей. И ты стал аристократом, а я — торговцем, которому суждено всю жизнь провести в тени твоего великолепия.
Все это обрушилось на Себастьяна слишком уж неожиданно. Быть того не может, чтобы у него и этого типа в жилах текла одна кровь.
— Вы хотите сказать…
— Что когда Куинн внезапно умер — а он-то все обо мне знал, — герцогом Эксетером стал бы я, если бы не каприз фортуны. — Верхняя губа его задралась, как у оскалившегося пса. — Как ты думаешь — легко мне было все эти годы, когда отец не уделял мне и капли внимания, а тебя учил тем временем держаться в седле? Я все время оставался в тени и вынужден был постигать ремесло, а ты учился в самых лучших школах. Я видел, как ты швыряешь деньги на ветер, а мне приходилось каждый грош зарабатывать потом и кровью. А когда я сумел-таки кое-чего в жизни добиться, тут являешься ты и занимаешь высокий пост — без всяких заслуг, только лишь потому, что тебе повезло с рождением.
— Вы очень, очень многого достигли своими силами, Редбейн, но винить меня в обстоятельствах моего рождения можно не больше, чем вас самого.
Себастьян внимательно вглядывался в Редбейна, пытаясь определить, не лжет ли тот снова, по своему обыкновению, но не мог не узнать отцовские глаза и массивные челюсти. Значит, не лжет.
— Но коль скоро ты меня так сильно ненавидишь, зачем же подсовывать мне твоего ребенка от мисс Астер? Не вижу смысла. Если бы ты сам на ней женился, то сделал бы блистательную политическую карьеру. А вместо этого хочешь свалить все на меня.
— Да потому, милый братец, — захохотал Редбейн, — что, хоть я сам и лишен всего того, что тебе дает дворянское происхождение, зато мой сын стал бы следующим герцогом Эксетером.
— И никогда не узнал бы ни о тебе, ни о твоих делах. — Себастьян сурово посмотрел на Редбейна. — Слушай, приятель, давай женись на мисс Астер. И воспитай своего сына таким, каким хотел бы стать ты сам. Средств у тебя достаточно. Веди себя честно, Редбейн, это единственно правильный образ действий, и ты ни за что не повторишь ошибок, допущенных нашим отцом.
У Редбейна отвисла челюсть, глаза часто заморгали.
Себастьян выглянул в окошко — карета уже дважды объехала площадь по кругу и теперь снова приближалась к особняку Астеров. Он постучал кулаком в стенку, кучер натянул вожжи, остановил карету и спрыгнул с облучка. Открылась дверца кареты, опустилась подножка. Редбейн молча вышел из экипажа, ступил на тротуар.
— Стань тем достойным джентльменом, которым так мечтал быть! — крикнул ему вдогонку Себастьян. — Прошлого нам не изменить, но будущее ты сможешь построить сам — для себя и своего ребенка, — а можешь стать таким, как наш отец, и жить только в свое удовольствие. Выбирай.
Глава 20
Жизнь коротка, и нельзя слишком долго предаваться пустым размышлениям о том, на что ее потратить.
Карета подкатила к особняку Синклеров. Себастьян выглянул и напряг глаза. Его внимание сразу привлекла одинокая свеча, горевшая в окне на третьем этаже; из этого окна на него смотрела женщина. За последний час небо, до этого безоблачное, заволокли тучи, белые хлопья посыпались круговертью в порывах налетевшего ветра, и разглядеть что-либо стало нелегко. Сьюзен?