Выбрать главу

— Всего доброго, любимый. До встречи утром. — Она быстро поцеловала его в щеку, он передал ей саквояж, и Сьюзен исчезла за дверью.

Она тут же поспешила в гостиную — посмотреть, как уедет с площади его карета, но сразу увидела сидящего у камина отца.

— Здравствуйте, ваша светлость.

— Значит, это был герцог Эксетер, я не ошибся? — спросил отец без всякого выражения.

— Так, па, это он. — Ее пробрал холодок, хотя в гостиной было жарко натоплено. Она сбросила плащ, чтобы избавиться от царившего снаружи мороза. — Должна сказать, что утром он приедет к тебе — просить моей руки.

— Его родовое имя покрыто бесчестьем. Зачем же я стану давать ему согласие?

— Затем, что сам он — человек в высшей степени порядочный, добрый, благородный. Нельзя винить его в грехах, совершенных отцом. Сын не должен отвечать за отца. Разве ты сам не учил нас тому, что мы должны искупать свои собственные грехи и тем заслужить уважение к себе и восстановить доброе имя Синклеров?

При этих словах герцог Синклер высоко поднял седые брови.

— Да, это я вам говорил.

— Я и стараюсь так делать, па. Я сама допустила кучу ошибок, но если бы не эти ошибки, я бы никогда не сумела понять истинного значения слова «честь». Не научилась бы любить и быть любимой. И никогда не узнала бы того, что самое большое счастье доставляет мне труд. И еще — того, что я никогда не расстанусь с братьями и сестрами, даже если мы будем жить порознь. Потому что семья — это мы все вместе.

— Да, Сьюзен, ты все правильно говоришь. Поэтому-то семья играет такую большую роль для каждого, поэтому-то мы должны стараться преодолевать свои слабости, стараться стать сильными, чтобы иметь возможность оказать друг другу помощь, когда она потребуется. — Он встал, опираясь на трость, и подошел к Сьюзен. — Ты повзрослела и пережила то, что заставляло тебя страдать. Ты теперь стала сильной, и я горжусь такой дочерью. — Он протянул руки и заключил ее в объятия.

Слезы счастья струились по ее лицу, она радостно смеялась. Еще никогда она не была так счастлива, но для полного счастья кое-чего все-таки не хватало.

— А как же с герцогом Эксетером?

Отец обнял ее за плечи и немного отстранил от себя, чтобы лучше видеть.

— Получит он мое благословение.

* * *

Когда Себастьян вернулся в Блэквуд-холл, у парадной лестницы его дожидалась престарелая герцогиня Эксетер.

— Уже утро. Где ты пропадал целую ночь? Ты выскочил отсюда такой сердитый, я уж опасалась за тебя. Боялась, что ты можешь сделать что-нибудь неосмотрительное и…

— Погибнуть от какого-нибудь несчастного случая, как остальные герцоги Эксетерские? — Себастьян отмахнулся от самой этой мысли и направился в гостиную.

— Не нужно смеяться надо мной, Себастьян. — Она прищурилась, взглянула на внука и пошла за ним в гостиную. — Проклятие герцогов Эксетеров — не выдумка.

Себастьян повалился на диван и закрыл лицо руками. Он слишком утомился за минувшие сутки, но от этого разговора уклоняться не станет, а тем самым надолго изменит свой образ действий.

— Не тяготеет над нами никакое родовое проклятие.

— Как ты можешь спорить с очевидным?

— Я вполне могу согласиться с тем, что в нашем роду все мужчины склонны к глупым и нелепым авантюрам — это их, бабушка, и погубило. Это, а не какое-то таинственное проклятие.

— Но твоего деда поразила молния!

— Ну, если уж человек решил пройтись по открытому полю в разгар грозы, такое вполне может случиться.

— Твой отец захлебнулся в потоке пива! — задохнулась от возмущения бабушка.

— Да какой же человек в здравом уме станет такое делать: плавать в озере пива, вылившемся на улицы, да еще пить и пить не переставая?

— А смерть твоего брата…

— На моей совести, — ответил Себастьян, потирая уставшие глаза. — День стоял жаркий, а я только что купил себе фаэтон с высокими козлами. Я расхвастался тем, какую скорость он может развивать, и подбил Куинна погонять на нем по парку. А он не вернулся… — Себастьян тяжело вздохнул. — Он развязал шейный платок, а тот каким-то образом зацепился за ступицу колеса… — Он опустил голову и замолчал на время. — Нет, бабушка, никакого проклятия. — Он посмотрел ей в глаза. — И никогда не было. Мы ищем приключений на свою голову — вот и приходится за это расплачиваться, иной раз и головой.