- Нет, - ответил граф.
В этом спокойном односложном слове не было ничего обескураживающего, но мистера Эллендейла оно выбило из колеи. Его тщательно сочиненная объяснительная речь оказалась теперь ненужной, и он не мог сразу решить, что сказать взамен.
- Пожалуйста, садитесь, мистер Эллендейл, - пригласил хозяин, подходя к креслу.
Мистер Эллендейл колебался. Честно говоря, он предпочел бы остаться стоять, но это было невозможно, поскольку сам граф развалился в кресле, скрестив ноги в элегантных башмаках и поднеся к глазам лорнет. Мистер Эллендейл сел в кресло и прокашлялся.
- Я буду краток, - сказал он. - Думаю, милорд, вы не можете не знать, что мне посчастливилось привлечь к себе внимание леди Летиции Мерион.
В глазах графа промелькнула искорка смеха.
- Насколько я понимаю, сила ваших взаимных чувств такова, что способна растопить самое жестокое сердце. Мое, как мне говорят, сделано из мрамора.
Мистер Эллендейл, покраснев, ответил:
- Я знаю, милорд, что моя привязанность к леди Летиции должна представляться вам предосудительной фантазией.
- О нет! - сказал Кардросс. - Я вовсе не столь ужасен, как вам кажется. Не отрицаю, я бы предпочел для нее партию получше, но если ваши чувства выдержат испытание временем, вы сможете убедиться в том, что я не питаю к вам вражды.
Эти весьма разумные слова мало утешили мистера Эллендейла, и он неловко заметил:
- Весьма признателен, сэр. Я мог бы напомнить вам, что наша привязанность возникла более года назад и лишь усилилась с течением времени, но я не стану этого делать.
- Оно и понятно, - пробормотал Кардросс.
- Я полностью понимаю все ваши возражения, - продолжал мистер Эллендейл, приступая к одному из тщательно отрепетированных пассажей своей речи. - Безусловно, можно считать, что леди Летиция слишком молода, чтобы позволить ей следовать велению ее сердца. Более того, никто лучше меня не осознает, что, если она так поступит, все сочтут, что она, грубо говоря, просто бросается собой.
- Да-да, давайте говорить грубо! - подхватил Кардросс. - Не стоит золотить пилюлю: моя сестра - глупая девчонка с романтическими вывихами; и вы, мой дорогой сэр, ушли от нее совсем недалеко. Даже не имея в виду ее состояния - можете не говорить мне, что пусть ее состояние катится к черту, ибо я не считаю вас охотником за приданым, - трудно найти менее подходящую невесту для человека вашего положения. У вас впереди карьера; я желаю вам всяческих успехов и в качестве доказательства могу только посоветовать не вешать себе на шею расточительную и взбалмошную дурочку в роли жены!
Мистер Эллендейл, крайне ошарашенный этой откровенной речью, не придумал ничего лучшего, чем сказать:
- Насколько я понимаю, сэр, вы не даете согласия на нашу помолвку?
- На данный момент, разумеется, нет! - ответил граф. - Похоже, вы разумный человек, так что не станете обвинять меня в жестокости. Я не сказал и не собираюсь говорить, что никогда не дам своего согласия; я даже не говорю, что вам следует подождать до совершеннолетия Летти. Но прошу вас, войдите в мое положение! Сможете ли вы считать, что я с честью выполнил свой долг, если позволю девчонке, которой еще нет восемнадцати, связать себя узами брака с молодым человеком в вашем положении?
- Нет, - мрачно признал мистер Эллендейл.
Граф вдруг ощутил желание отступить и даже дать парочке свое благословение, но он подавил мгновенный импульс и бодро произнес:
- Ну конечно нет! Но через пару лет, если вы оба не передумаете и снова придете ко мне с этим предложением, с моей стороны действительно будет жестокостью отказать вам.
- Я не предполагаю быть в Англии через пару лет, - еще более уныло сказал мистер Эллендейл. - Я с самого начала намеревался объяснить вам, милорд, что осмелился прийти к вам сегодня благодаря тому обстоятельству, что я назначен на весьма престижную должность. Этим назначением я отчасти обязан доброму расположению лорда Роксвелла, который некогда состоял в весьма тесной дружбе с моим отцом; и у меня есть основания предполагать, что, если я оправдаю надежды, это назначение приведет к моему более быстрому продвижению по службе, чем кажется возможным в настоящий момент.
- Я уверен, что вы оправдаете все надежды наилучшим образом, и прошу позволения поздравить вас с удачей. Насколько я понимаю, вы отправляетесь с посольской миссией?
- Да, сэр. Я назначен - точнее, в течение ближайших трех недель буду назначен - в состав нашего представительства при дворе регента Португалии.
- Регента Португалии? - переспросил Кардросс. - Но он же в Бразилии!
Мистер Эллендейл наклонил голову.
- Именно так, сэр, - сказал он.
- Боже милостивый! - вскричал Кардросс. - Неужели вы серьезно предполагаете увезти Летти в Южную Америку? Да вы с ума сошли!
- Она уверяет меня, - с жаром ответил мистер Эллендейл, - что только об этом и мечтает.
- Черт побери, да что, по-вашему, она в этом понимает? - спросил Кардросс.
- Я имею надежную информацию, - сообщил мистер Эллендейл, - что в Рио здоровый климат.
- Ох, да опомнитесь вы! - нетерпеливо произнес Кардросс. - Интересно, кому пришла в голову эта безумная мысль - вам или ей? Это она уговорила вас прийти сегодня или... да нет, конечно же, она! Но вы-то, по крайней мере, уж могли предположить, что я никогда не соглашусь на такой дикий план!
- Да, - сказал мистер, Эллендейл. - Я должен сознаться, что у меня было мало надежды получить ваше согласие, милорд. Я осознаю, что в ваших глазах этот план должен выглядеть диким.
- А как он выглядит в ваших? - с интересом осведомился граф. - В конце концов, вы знакомы с моей сестрой больше года!
- Если бы не отказ вашей светлости, полученный на мое предложение, я бы без колебаний попросил леди Летицию сопровождать меня в Бразилию в качестве жены.
- Ну еще бы!
- Я уверен, что она справится, - почтительно сказал мистер Эллендейл. Когда я впервые узнал о своем назначении, то, признаюсь, испытанное мною естественное ликование почти мгновенно было охлаждено - я бы даже сказал, рассеяно - теми же сомнениями, которые выразили и вы, милорд. Я не мог поверить, что такое нежное существо - к тому же в столь юном возрасте может спокойно думать о ряде неудобств, связанных с моим назначением. Длительное морское путешествие! Жизнь среди иностранцев! Разлука с родными! Уверяю вас, сэр, я немедленно описал ей все неприятные моменты, которые только пришли мне в голову. Но ничто не могло поколебать ее! Все эти неудобства были ей нипочем, и, хотя я полагаю, что моя служба не связана ни с какими опасностями, она бы и их встретила с таким же мужеством и доверием ко мне, какие она выказывает, соглашаясь отдать свою руку и сердце человеку, благосостояние которого зависит лишь от него самого! - Мысль о подобном благородстве настолько переполняла его, что он даже слегка охрип и был вынужден высморкаться.