Его непроницаемые синие глаза напоминали девушке кобальтовое стекло, предметы из которого коллекционировала ее бабушка. Долгие годы на ее подоконнике стояли маленькие вазочки и бутылочки, сверкая в лучах утреннего солнца. Это зрелище всегда завораживало Брайар. На кухне у бабушки она чувствовала себя в безопасности и беззаботно болтала не достающими до пола ногами, налегая на завтрак…
Каллаган с понимающим видом усмехнулся, слегка изогнув верхнюю губу, и девушка почувствовала себя разоблаченной. Как будто он прочитал ее мысли и понял, какого она невысокого о нем мнения. Усмешка исчезла так же быстро, как и появилась. Губы мужчины снова сжались, скрыв ровный ряд белых зубов.
Голос Честера вывел Брайар из оцепенения:
– Я могу побыть здесь и присмотреть за ним, мисс. – Он улыбнулся ей, игриво склонив голову набок. – Я позабочусь о том, чтобы он не создавал вам проблем.
Она перевела взгляд на доктора Уокера и Джосаю. Они осматривали своих пациентов. Надзиратели, за исключением Честера, уже выходили из комнаты.
Брайар расправила плечи. Она добровольно пошла на это, так что нечего раскисать.
– В этом нет необходимости.
Какого труда ей стоило окончить колледж и стать медсестрой. Она была профессионалом. Ее обязанность – оказывать помощь больным, а не судить их.
Обойдя стол, девушка взяла перчатки из коробки, стоявшей на тележке с медицинским оборудованием.
– Вы можете идти, офицер.
Игривая улыбка Честера потухла. Он медленно кивнул и посмотрел на Мерфи, стряхнувшего с себя сон и с довольно бодрым видом расположившегося у двери.
– Вот и хорошо. Если что, тревожная кнопка здесь. Не забудьте сразу же ее…
– Не забуду. Спасибо.
Честер вздохнул. Он подошел к Каллагану и постучал дубинкой по его плечу:
– Веди себя хорошо, парень. Я попозже за тобой зайду.
Брайар смотрела вслед надзирателю, удалявшемуся небрежной походкой. Он был невероятно похож на ее отца. И дело было не во внешности, а в манере держаться. Ее отец был таким же рубахой-парнем. Он часто напускал на себя добродушный, благожелательный вид. Поэтому все его любили, восхищаясь его благородством и заботой о женщинах. Но за закрытыми дверями он предпочитал использовать жену и дочерей в качестве персональной боксерской груши…
Отогнав ужасные воспоминания, Брайар на негнущихся ногах направилась к заключенному, везя за собой тележку с медикаментами. Подойдя к Каллагану, который сидел на самом краешке кровати, девушка остановилась.
Даже сидя он казался… очень большим. Этот человек внушал Брайар страх, которого она не должна была испытывать. В его присутствии она чувствовала себя маленькой. Учитывая то, что ее рост был пять футов и семь дюймов, подобное ощущение было для нее в новинку. Кроме того, этот мужчина был заключенным. Он не мог причинить ей вред. Это должно было лишить его мощной ауры.
Должно было, но не лишало.
Его лоб рассекала глубокая рана.
– Серьезный порез. Что случилось? – машинально спросила Брайар, не успев собраться с мыслями.
Такой вопрос она задала бы любому из своих пациентов. Вот только девушка на долю секунды забыла, что перед ней не простой пациент.
Не услышав ответа, Брайар перевела взгляд со лба на его глаза. Ее легкие снова сжались, словно она погрузилась в кобальтовое море. Девушка была возмущена – тем, что у него такие удивительные глаза, напоминающие ей чистую, ничем не замутненную часть ее детства.
– Ты вообще знаешь, где находишься, милая?
Низкие раскаты его голоса подобно морской гальке прокатились по ее коже, и Брайар моргнула, сбитая с толку его вопросом. Она попыталась подавить приступ раздражения, вызванный словом «милая». Это ласковое обращение в его устах прозвучало почти как оскорбление.
– Разумеется, я знаю, где нахожусь, – ответила девушка.
– В таком случае ты, вероятно, могла бы догадаться, что со мной случилось.
Она вспыхнула.
– Я не сомневаюсь, что это была драка, но надеялась услышать подробности.
Брайар с трудом отвела взгляд от заключенного и взяла с лотка ватный тампон. Смочив его в жидкости, останавливающей кровотечение, девушка снова обернулась к Каллагану. Она попыталась сосредоточиться на его ране, а не на лице… не на этих глазах.