Вид свежей крови доставил вампирше давно забытое эстетическое наслаждение.
Позади хозяйки стоял её муж. Спокойно взглянув на упавшее на пол искалечено тело, вампир-слуга поднял на Жанну полный страха и почтения взгляд. Его более не волновала смерть жены и дочерей. Но он хотел жить. Жаждал выпить свежей крови, искупаться в свете полной луны и, конечно же, угодить хозяйке.
— Подойди, — строго обратилась к мужчине Жанна.
Мужчина подошёл.
Грубо взяв слугу за подбородок, вампирша покрутила приятное, покрытое свежей щетиной лицо. Хищно ощерившись, она произнесла:
— Это надо отметить. Я сделаю тебя полноценным свободным вампиром. Правда, так как между нами не останется связи, силёнок у тебя будет так себе.
Надкусив палец, женщина поднесла проступившую каплю крови ко рту мужчины. Отделившись от пальца, капля залетела ему в рот.
Завершив свою мимолётную прихоть, Жанна задумалась над тем, что делать дальше. Вариантов имелось два — встретиться с отцом или всё же настичь и раздавить тёмного мага.
«С отцом. Конечно же с отцом», — глядя в переполненные безумной радости глаза новоиспечённого вампира, решила она.
Как это иногда бывает, чужая радость усилила свою.
Жанне даже стало немного жаль своё наполненное страстями творение. Оно, похоже, не осознаёт, что у свободы всегда есть цена и она, когда дело касается вампиров, в девяти случаях из десяти, оказывается неподъёмной.
Открыв глаза, Понтий первым делом застонал, а после мысленно процитировал классика: «Идеальной магией владеют только женщины. Это магия зажигать мужские сердца».
То, что его навык погружения в подпространство истощает ментально и физически, было понятно сразу. Но то, что у него имеется отрицательный накопительный эффект, он осознал вчера около полудня.
— Надо было завязывать, а не переться в представительство Лиги, — вслух поругал себя Понтий, стоически сдержав рвущийся из груди жалобный стон.
Болело всё. Не то, чтобы нестерпимо, но для того чтобы заснуть, пришлось принять обезболивающие препараты. Особенно болели лёгкие. Судя по всему, при погружении в подпространство тело претерпевало некие изменения, в результате которых исчезала надобность дышать.
Точнее, пропадала видимая надобность в дыхании, а вот потребность тканей в кислороде, очень похоже, никуда не девалась, пусть и сокращалась в несколько раз.
И судя по текущему состоянию, вчера, когда он пробыл в подпространстве около двадцати пяти минут, чуть было не отправил себя на тот свет.
Однако, оно того стоило. Следовало подстраховаться и раздобыть кое-какие жизненно необходимые артефакты.
Хорошо или плохо, но в Империи чиновников всех рангов обязывали сдавать образцы волос. Волосы требовались для магического поиска. И то, что всегда имелась возможность человека найти, волшебным образом повышало честность чиновничьей аристократии.
Препятствующие такому поиску артефакты, Понтий раздобыл в торговом представительстве Лиги. Ещё и денег сверху дали, причём много. Можно было взять и больше, но дело здесь не в деньгах, в том, чтобы иномирец не попал в руки Императора. А это с ним точно не произойдёт, если он, например, попадёт в руки Лиги.
Не без волевого усилия, мужчина заставил себя подняться со своего самодельного ложа. Роль кровати играли десяток приставленных друг к другу стульев. Благо хоть чердак «Изумрудной подковы» — лучшего в Империи отеля, оказался самым настоящим Клондайком. Точнее хламовником, но это смотря что искать.
В общем, матрас и одеяло на чердаке имелись.
А вот где раздобыть еды и воды, очень большой вопрос.
«Ну, день — другой я без еды и воды протяну», — страдальчески подумал Понтий.
Преодолев бунт болящего тела, он уселся на своём импровизированном ложе, коснулся босыми ногами пола, после чего поёжился от холода. Лето ещё не вступило в окончательные права, а отопление до чердака не доставало.
Вздохнув, как человек потерявший то, что терять крайне болезненно, а именно, привычный уклад, мужчина посмотрел в сторону небольшого слухового окна. Именно оно обеспечивало светом текущую часть пыльного гостиничного чердака.
Определив, что за окном примерно полдень, беглец поводил взглядом по чердаку, в какой-то момент испуганно ойкнув. Отчего ойкать имелось. В тёмном закутке, между стеной и пирамидой снесённой на хранение мебели, на стуле сидел человек. Наличие постороннего показалось настолько невозможным, что Понтий даже позволил себе на секунду закрыть глаза и потрясти головой.