А собеседники действительно слушали. Не изображали вежливый интерес, не занимались собственными делами, не поторапливали, не перебивали…
И не насмехались.
Ирван хмурился, беззвучно шевелил губами, то и дело порывался притянуть к себе чернильницу и лист бумаги. Глава городской стражи больше не лучился оптимизмом и, казалось, навеки забыл о покровительственном тоне. Дариан же... Он стоял молча – это все, что Мика могла о нем сказать. Его правильное, обычно скрытое под маской профессионального благодушия лицо выглядело напрочь лишенным эмоций, и только в глазах порой проскакивала такая ярость, что ей хотелось стать невидимкой.
А когда история закончилась…
– Серип, распорядитесь проверять каждую «Лилию», – отрывисто приказал градоправитель. – Повод… Повод найдите сами. Если не получится, аргументируйте тем, что это моя блажь.
– Карантин, – так же серьезно ответил начальник сыска. – Давно пора объявить карантин, а то развелось всякой заразы… Да простит меня юная госпожа за грубые слова.
– Лучше придумать новый вид пошлины, – подсказал королевский проверяющий. – И внушительно звучит, и казна пополнится.
«Они восприняли меня всерьез?!» – недоумение пересиливало испуг.
До сих пор только старый смотритель прислушивался к словам помощницы. Даже добрейшая булочница Лаванда, у которой Мика провела почти четыре года, относилась к ней как к полезному дополнению интерьера. А трое незнакомцев просто поверили?
– Простите, что вмешиваюсь…
Она произнесла это совсем тихо, в глубине души надеясь, что никто не услышит и разговор продолжится без ее участия.
Три пары глаз мгновенно уставились на нее.
– На кораблях ничего не будет. В прошлом месяце человек пропал, но на «Золотой лилии» его не было. Понимаете, их немножко… Ограбили. Вор пробрался на судно и осмотрел… то есть ограбил его сверху донизу. И ничего.
– Вор? – тяжело уточнил Мавк. – А почему нет заявления?
– Через пару часов они отчалили. Не успели написать, наверное.
– Не успели, значит… Тогда позвольте еще одно маленькое уточнение. Какова вероятность того, что вор в настоящее время находится поблизости?
Мика негодующе вскинула голову и понадеялась, что вышло не слишком наиграно.
– Да что вы такое говорите? Вот уж действительно смешно! Я даже плавать не умею!
– Думаю, Серип спрашивал, знаете ли вы этого человека. Но ваш ответ наталкивает на определенные мысли, – в тоне Дариана явственно ощущался интерес. – Ладно, оставим «Лилии» до прибытия какой-нибудь из них. Вернемся к датам. Говорите, десять преступлений не укладываются в схему? Тогда есть два варианта. Либо схема неверна, либо…
– Есть другие… Преступления.
– Да. Преступления. Что вас удивило?
До сих пор Мика никогда так не называла исчезновения. «Проблема», мистика, происки злых сил, колдовство – а ведь на самом деле что или кто бы ни стоял за пропажей людей, он был преступником. Пусть непонятным, умелым, возможно – потусторонним, но – преступником.
– Дело в том, что у городского сыска свой архив, у меня нет к нему доступа. Уважаемый Тарендар делал выборки… как бы сказать… по знакомству. Он не видел всех дел, только тот список, который составили ищейки.
Мика подумала, что ее оправдания выглядят как жалкая попытка свалить вину за провальную теорию на кого-то другого, и умолкла. Собеседники тоже не спешили высказывать свое мнение.
Наконец Ирван прервал неловкую тишину:
– Если обойдется без колдовства, король будет доволен.
– А если обойдется без новых жертв, довольным буду я, – без тени улыбки заявил Дариан. – Серип?
– Сегодня же выпишу пропуск нашему очаровательному смотрителю, – кивнул тот и поспешил к выходу. – Эх, я-то, старый дурак, надеялся, что ее единственными заботами станут сплетни, – донеслось уже из коридора.
Мика бросила взгляд на дверь и начала придумывать вежливую прощальную фразу. Почему-то говорить: «Ну, вы тут сами разберетесь, а я лучше пойду» не хотелось.