Получается, и Шарп, и скалы стали всего лишь ночным кошмаром из прошлого? Можно идти куда угодно? Родители не заявят в сыск?
Отлично! Город большой, в нем найдется место еще одному человеку!
Тоска и отчаяние навалились гораздо позже, а тогда…
Лора была свободна!
Никто больше не попрекал ее куском хлеба, никто не заставлял кланяться в пояс Ивору и его семье, никто не запирал на чердаке из-за неуместного высказывания!
Свободна, как ветер!
Независима!
Сама по себе!
Ремесленный квартал стал ее новым пристанищем. Днем Лора искала, где бы подработать, ночевала на чьем-то давно заброшенном складе, порой устраивала себе выходной и покупала медовые пряники.
Все бы хорошо, но…
Ее хватило на неделю. Потом одиночество взяло верх, захотелось вернуться домой, и будь что будет. Не позовут же в самом деле этих непонятных «выжигателей»?
Она продержалась еще дней десять. Скопила на новую ленту для волос, запаслась вкусностями… Потратила все, что имела, лишь бы доказать: «Я не обуза и могу себя обеспечивать». А когда стемнело, ступила на знакомую улицу.
Дома что-то праздновали. Лора стояла у забора и видела за некогда родными окнами непривычное веселье. Смущенная, не поднимавшая глаз Лера, как обычно довольный собой Ивор, отец навеселе, мать в лучшем из нарядов, господин Эриэл с женой на почетном месте…
Лора ошиблась, придя сюда. Здесь не скучали по ней. Не мечтали однажды увидеть ее снова. Не искали блудную дочь.
Им было хорошо и без нее!
Позже Лора узнала, что ее исчезновение родители объяснили крайне просто. Дескать, отправили старшую в пансион. Может, там из нее красавицу и не сделают, зато послушанию обучат.
Тоска сменилась обидой и злостью. Лориану Дайру не забыли, как сказал отец! Никакого проклятия не существует! Ни прабабки-колдуньи, ни противоестественного дара нет! Все элементарно: она мешала породниться с семьей эйрона, и от нее избавились.
А раз так… Расплата придет!
Лора решила стать важным человеком. Заработать много денег и однажды словно мимоходом заскочить домой. Подарить сестре ожерелье из сапфиров, матери – какую-нибудь золотую брошь, отцу – новую лошадь заморской породы.
Они бы поняли свою промашку. Извинились бы за мерзкого Шарпа. Попросили бы вернуться!
Лора крутилась как белка в колесе почти два месяца. Затем тогдашний градоправитель издал распоряжение насчет бездомных детей, и искать подработку стало куда труднее. В конце концов ее обнаружили – некая «добрая душа» заприметила, что к полуразвалившемуся, заросшему бурьяном складу ведет тропинка, и поспешила сообщить об этом властям.
Пришлось снова бежать. Лора не верила, что действительно в состоянии заставить кого-либо забыть о своем существовании, поэтому больше в ремесленный квартал не возвращалась.
Ее привлек порт. Там были постоялые дворы и забегаловки, большой рынок, мастерские самого разного рода – и множество беспризорников, занявших все хлебные места. Единственным плюсом этой территории считалось то, что на ничейных детей никто не обращал внимания. Их не отлавливали, как диких животных, не приманивали бесплатной едой, не увозили в приюты – они существовали сами по себе, словно отдельный слой общества.
«Голодно, зато безопасно», – думала Лора, разделяя черствую булку на шесть крошечных частей: ее недельное пропитание.
Потом монеты закончились.
Она не представляла, что делать дальше. Уходить не хотелось из-за отсутствия контроля над бездомными, остаться означало либо попрошайничать, либо воровать. Но первое казалось постыдным, второе – опасным.
Три дня без единой крошки во рту подхлестнули ее решимость. Лора как могла привела в порядок успевшее потрепаться платье, нацепила улыбку и отправилась на рынок. Она ходила между рядами, переполненными самой разной снедью, и мечтала, чтобы кто-нибудь заметил ее голодный взгляд и позволил взять хоть надгнивший редис.