– Новенькая? – Ее схватили за рукав и потащили куда-то в сторону. – Не зырь так, новенькая! Торговцы – народ скверный, заподозрят что – мигом огребешь по полной.
– Да я только… – Лора оглядела своего «похитителя» и опешила – рядом с ней стоял тощий чумазый мальчишка лет на пять младше.
– Все мы тут «только», – сверкнул щербатыми зубами он. – Ты сирота? Выглядишь прилично. Из приюта сбежала?
– Из дому. Выгнали, – она впервые произнесла это вслух.
– Врешь! Из дому не выгоняют! – убежденно заявил мальчик. – Не хочешь говорить – твое дело. Давно не ела?
– Три дня, – Лора не понимала, какая ему разница, но отвечала вежливо, как привыкла.
– А выглядишь так, словно годами впроголодь живешь. Ладно, не обижайся! Сегодня я тебя накормлю, а ты, когда деньжата заведутся, вспомнишь обо мне, хорошо?
Он заговорщицки подмигнул и рассказал местную хитрость.
Каждый первый, десятый и двадцатый день месяца градоправитель раздавал еду для неимущих. Беспризорники к телегам с кормежкой не подходили – известно ведь, что старик мечтал распихать их всех по сиротским домам ради их же светлого будущего. Но если есть кто-то, кто сойдет за взрослого, проблем не будет.
Мальчишка где-то спер полосатый платок и приказал (как же смешно звучал приказ из его уст!) повязать голову на манер женщин из рыбачьего квартала. Запретил улыбаться (как будто у Лоры было настроение скалить зубы). Отлучился на миг, а когда вернулся, сверкал чистым личиком и новой рубашкой, в которой легко узнавалась вывернутая наизнанку старая. Посоветовал называть его «братиком», потому что в «сыночка» никто не поверит, несмотря на платок.
Возле магистратских телег собралась огромная толпа, кое-как разделенная на несколько очередей. Люди ругали рвавшихся вперед наглецов, материли счастливчиков, успевших получить свою порцию снеди, проклинали тех, кто никогда не жарился на солнцепеке, ожидая подачку… На Лору и ее мелкого спутника вообще не обратили внимания – подумаешь, еще одна потрепанная парочка!
Она стояла среди незнакомцев, мечтая не упасть в обморок и не быть отодвинутой в конец очереди. Голова кружилась – то ли из-за вновь накатившего голода, то ли из-за жары и ветра. Лору мутило от окружающих запахов: свежая рыба, немытые тела, поросячий загон и мясницкий ряд «благоухали» так, что запирало дыхание.
Мальчишка что-то возбужденно чирикал. Градоправитель… новости… ставленник Кивира… Лора не слушала. Ее мало волновали сплетни.
Устоять на ногах.
Достать хоть корку хлеба.
Выбраться из толпы.
Не позволить никому отнять еду.
– Смотри, новенькая! Вон какой-то дурак расхаживает с полным кошелем денег! Прикрой меня! Сегодня нам повезет!
Пока Лора озиралась по сторонам, у телег возникло движение.
«Ловите вора!» – поднялся многоголосый крик.
«Во-о-ор!!!» – подхватил рынок.
– Чего застыла? Бежим! – Новый знакомый толкнул ее в спину, указывая направление.
Она потеряла равновесие. Упала на колени и почти сразу же услышала характерный звон рассыпавшихся по мостовой монет. Подумала, что это конец, но рискнула поднять глаза, надеясь на чудо.
Чуда не случилось.
«Крысиная порода! Крысенышем родилась, крысой подохнет!» – почему-то вспомнились вечные оскорбления соседки.
Или это произнес кто-то из зевак?
Люди расступились. Мальчик, чье имя осталось неизвестным, исчез, словно его никогда и не существовало. Лопнувший поясной кошелек лежал прямо перед Лорой, блестящие кругляши раскатились вокруг и ослепительно сияли, будто насмехаясь. А напротив возвышался бледный юнец с пронзительными темными глазами и волосами, в которых пряталось солнце.
– Воровка! – тоненько выкрикнула какая-то старуха.
– Воровку поймали, господин градоправитель, – подсказал человек в мундире магистратского охранника.
– Такая миленькая, но тоже зло… – последовал задумчивый ответ.
– Ваши распоряжения, господин Керрейт? – Стражник растерянно посматривал то на безучастно застывшую на земле девушку, то на главу города.