– Прошу, госпожа Блэкка…
– Чарра! Госпожа Чарра! Сколько можно повторять? Здесь Келивария и обращаться нужно по-келиварийски. О боги… Кто так упаковывает платья? Да тебя казнить за это мало, старый уродец! Смотри! Складка! Как я теперь его надену? Плачу только половину, и скажи спасибо, что не четверть!
– Платит господин Дариан.
– Керрейт! Господин Керрейт! Поистине шазилирцы тугоумный народ… Где наброски?! А-а-а… Короткое… Приталенное… Зачем горничной декольте? Та-а-ак… Брошь в комплекте? Абсурд! Прислуге не нужны украшения! А это должно подойти…
– Сутана служителя?
– Ну не служительницы же? И вон то серое…
– Погребальный саван?
– Не придирайся, лентяй! Еще бы парочку, а то обидится… Черное с высоким воротом… Коричневая мерзость без пояса… Откладывай в сторону! Куда?! Никаких коротких подолов и рукавов! Вот это грязновато-белое… Снова погребальное? Тогда не нужно. Это, это и это. Что за цвет? Серое с розовым оттенком? Не вздумай! Сколько всего? Семь? Достаточно. Когда придет маленькая шлюшка, пусть выбирает из этих семи.
– К-какая ш-шлюшка?..
– Разве в Шазилире их много? У-у-у, Риан совсем спятил! «Она в наших кругах новенькая, опыта никакого. Посоветуй что-нибудь, ты в моде разбираешься», – и что прикажете делать? Как будто мне есть дело до того, как одевается прислуга!
– Э-э-э…
– Что непонятно?! Образцы я выбрала, теперь они, можно сказать, одобрены магистратом. Покажешь их выскочке из архива, пусть решает, что ей подойдет. Надеюсь, она остановится на саване.
Пока эйрона пререкалась с портным, Мика стояла за занавеской и недоумевала, почему мастер позволяет так с собой обращаться. Потом прозвучало имя градоправителя, и все стало на свои места. Да, эта мастерская принадлежала государству, то бишь оскорбление ее служащих приравнивалось к оскорблению короны. Однако дамочка, заказы которой оплачивал глава города, могла вести себя как угодно.
– Может, остаться? Вдруг она сегодня заглянет? Любопытно посмотреть на птичку, которая вычирикала зануде Тарендару остатки мозгов. Фу, мерзость! Конечно, безродные змеюки готовы на все ради теплого места, но опускаться до такого… Эй, ты! Да-да, ты! Хватит подслушивать. Думаешь, я не вижу, что ты притаилась в углу?
– Скорее, жду, пока вы меня заметите. – Мике было приятно осознавать, что в кои-то веки ей позволено разговаривать с эйроной, не опуская глаз. – Вы же хотели увидеть архивную шлюшку? Итак, я к вашим услугам. И я охотно бы сказала: «Рада познакомиться, коллега», если бы встреча с вами принесла мне хоть каплю радости.
– Ты… ты… – Блэкка побагровела от ярости и сделала несколько шагов в направлении собеседницы. – Ты назвала меня шлюхой?!
– Это ваши слова, не мои.
Эйрона приблизилась почти вплотную. Такая хрупкая, изящная, словно невесомая… И такая взбешенная! Ее кукольное личико исказилось от злости: точеный нос сморщился, умело подведенные глаза превратились в две пылавшие яростью щелки, губы побледнели, алые пятна румянца перетекли на шею, лоб покрылся испариной.
– Ты заплатишь за это! – Маленькая ладошка в кружевной перчатке недвусмысленно метнулась вверх. – Дрянь, когда Риан узнает!..
Мика понимала, что легко может перехватить тонкое, обтянутое бледно-желтым шелком запястье. И не просто перехватить – ударить так, что Блэкка на добрую неделю забудет о пощечинах. Но было ли такое поведение оправданным?
Разум утверждал, что нет. Негодование стремилось вырваться наружу.
Мика сжала кулаки и поступила так, как с детства привыкла поступать в сомнительных ситуациях, – улыбнулась.
Ладонь эйроны застыла на полпути к цели.
– Не томите, госпожа Чарра, – услышала Мика свою собственную речь и с ужасом обнаружила в ней ленивые интонации градоправителя. – Ударьте меня. Затем я отведу вас в городской сыск. Думаете, не смогу? Он находится на противоположной стороне площади. Если придется, волоком затащу. Потом напишу заявление. Долго буду писать – мы, выскочки, в грамоте не сильны. А вы тем временем проведете часок-другой в кутузке. Там будет разнообразная публика – аферистки, воровки, убийцы… Обменяетесь опытом. Конечно, господин Керрейт вытащит вас, как только узнает о вашем бедственном положении. Но когда это случится – неизвестно. Бейте же! Готова поспорить, у ищеек вы тоже сидите в печенках. Я охотно предоставлю им повод отыграться. Уверена, они – люди занятые, и пока сообщат Изве… градоправителю, наступит вечер. Бал пройдет без вас, звездой сезона станет какая-нибудь… Шлюшка, верно? Вы же так называете тех, кто вам не нравится? А завтра в Шазилире появятся новые слухи, и скандальность моего назначения померкнет рядом с историей вашего позора.