– Такое чувство, будто речь идет о наряде шута, – пробормотала она.
– Вас будут обсуждать, это верно, – согласился мастер. – Но никому не будет смешно!
– Почему же тогда почтенные эйроны не польстились на ваше сокровище?
– Ни одна эйрона не решится выступить против общественного мнения.
– А мне, значит, ничье мнение уже не повредит?
– Вам терять нечего. Думаете, если архив – забытое богами место, никому нет до него дела? Ошибаетесь! Им не интересовались до тех пор, пока вы не стали смотрителем. Пусть эта должность и незначительная, вы – как бельмо в глазу! Госпожа Миловика, поймете же наконец: вы – первая женщина в нашем городе, которая возглавила государственное учреждение. Знаете, что это означает?
– Если я выдержу, то и у Жареи будет шанс однажды получить мастерскую, – медленно проговорила Мика. – И у кого-нибудь еще… Ладно, убедили. Показывайте костюм. Ваша дочь его для себя шила, да? Не жалко отдавать?
– Для благой цели – не жалко, – заверил портной. – Другой сошьет. И потом, она в этот уже все равно не влезет. Не страшно?
– Быть в центре внимания?
– Быть первопроходцем.
«Еще как страшно! Злобные эйроны, городская «проблема», Марид, внезапно ставший подчиненным, Изверг в качестве партнера, непонятные «Лилии», люди, для которых я – пример, «выжигатели» – всего не счесть», – но вслух Мика сказала:
– Я справлюсь. Даже если мне придется надеть платье шута или саван – справлюсь.
Глава 5.2. Сестра
***
– Здравствуйте. Меня зовут Миловика Звонка. На мое имя должен быть выписан пропуск в архив шазилирского сыска. Пожалуйста, проверьте.
Молодой служащий в приемной городской стражи не спешил выполнять просьбу. Его глаза едва не вылезли из орбит в тот самый миг, когда Мика оказалась в поле зрения, и с тех пор он таращился на нее не менее пяти минут.
– Пропуск. В архив, – напомнила она. – Звонка.
Никакой реакции, разве что с застывшего в его руке пера сорвалась чернильная капля и растеклась прямо посреди какого-то рапорта.
– Миловика Звонка, новый смотритель архива. Господин Мавк оставил для меня пропуск? – Мика попыталась растормошить мужчину упоминанием имени начальника. – Серип Мавк – пропуск – Звонка!
Вроде подействовало. Челюсть ищейка подобрал, кляксу помянул недобрым словом, заглянул в картотеку и выудил оттуда клочок неровно оторванной зеленоватой бумаги.
– Держи… те.
На долгожданном листике красовалась крупная надпись: «Миловика» и длинная, украшенная завитушками подпись.
– Налево, вниз по лестнице, правый коридор, правая лестница, прямо и…
«Или выйдите наружу и зайдите с другой стороны», – мысленно дополнила рекомендации Мика.
Она никогда не бывала в сыске, но городской архив хранил планы всех зданий Старого города, а потому разобраться, что к чему, было не сложно.
К записям ее пустили без лишних вопросов. Дежурный даже на пропуск не взглянул – пробормотал себе под нос: «А, та самая» и отпер массивную дубовую дверь, обитую железными пластинками.
Лампу предложил. Табуреточку принес. И стоял над душой, пока «госпожа смотритель» не закончила выбирать папки.
Она знала, что искать. Десять дат – ее дат. Дни, которые могли бы стать запретными, но их посчитали самыми обычными.
Сводки, жалобы, рапорты… В трех случаях вопросов не возникло. Юная невеста (пометка – «сбежала из дому»), актриса («уехала с покровителем») и старик («потерялся, вероятно – убит с целью ограбления») пропали неожиданно и в подходящее время.
Еще пять были довольно туманны: нищенка несколько дней не появлялась у храма; нянька потеряла младенца; путешественник не расплатился за гостиницу и оставил все свои вещи; на причале нашли пустую карету без признаков извозчика; горничная исчезла вместе с дорогими платьями, которые несла в прачечную.
Ну а оставшиеся два… Мика просмотрела требуемые месяцы вдоль и поперек, но не обнаружила ни единого подходящего варианта. Правда, одно криминальное происшествие выглядело обнадеживающим в плане сроков, однако его виновник уже отбывал пожизненное заключение в действующих карьерах. Убийство по неосторожности, чистосердечное признание, громогласное раскаяние и так далее… Не подкопаешься. Но Мика все равно отложила папку с этим делом в сторону. В нем идеально сходились концы с концами – не преступление, а мечта сыщика. И оно ей не нравилось. Просто не нравилось. Так может не нравиться цветок, погода или человек – без особой причины, лишь потому, что «не мое».