В принципе это похоже на адюльтер. Имею ли я право так поступать по отношению к жене, моей женщине? Сам я бы, например, не хотел, чтобы у моей жены появился какой-нибудь другой хуй, который бы она подрачивала своими волшебными пальчиками и заправляла себе в пизду. Хотя, по-моему, один раз она мне все-таки изменила. С руководителем подмосковных курсов английского языка, на которых была с целью повышения квалификации. (Ну хоть не с простым членом курсов, ас самим,) Вероятнее всего, это случилось уже в конце этих самых недельных курсов, после заключительной пьянки, как оно обычно и бывает.
Я представляю, как они оказались в ее комнате (он проводил). Как ее соседка (по его предварительной просьбе) умелась на всю ночь к подруге (или хахалю). Как он, приударявший за женой безуспешно всю неделю, выманил-таки поцелуй («один, на прощание»). Как впился взасос в ее губы. Представляю его мужскую настойчивость и ее хмельную уступчивость. Как он тискал ее груди, запуская пальцы под блузку. Как пытался задирать юбку и всовывал руку между бедер. Как он первый, наконец, разделся сам, и она, глядя на его торчащий член, поняла, что уже просто так не выпутаться, и, как это после вошло в ее поговорку, «проще дать, чем отказать».
Я представляю, как голый он раздевал ее (она слабо сопротивлялась), стягивал с нее трусы; потом тащил на кровать. Ноги она развела сама и, может быть, даже направила в себя его хуй. Но вряд ли она еблась с ним так же, как со мной. Скорее всего, просто давала. Все-таки у нас — многолетнее знание друг друга и опыт взаимного удовлетворения. Не исключено, что она завелась к концу под его терпеливым напором (если только он догадался набраться терпения) и кончила. Но — пусть. Я простил ее искренне и совершенно. Года три после этого он присылал приглашение на свои блядские курсы. Жена спокойно опускала их в мусорное ведро.
После этого она стала щипаться во время ебли. (Наверное, от него научилась.)
Но оправдывает ли все это меня? Действительно, имеет ли супруг, которому изменили, право на ответный ход? Или только дуэли, как Пушкин? Какие теперь дуэли — все начинается и кончается постелями. И все же: оправдывает ли та давняя история мои теперешние отношения с Марией? Можно ли к любви использовать уравнительную математику? А как от этого самой любви? Нет ответа. Верно, все и всегда в каждом курьезе решается индивидуально. Сильный характер — убьешь хахаля жены, слабый — переспишь с его женой. Сатисфакция — в любом случае. А что касается прав: как себе установишь. Не хочу я оправдываться никакими «правами». Не хочу задним числом грузить жену виной за прошлое. Я простил ее тогда, и больше она не может быть виновной. Мне нет оправдания за Марию, за мое сожительство с нею. И оно мне не нужно. Потому что люблю ее. Я соединился с ней, ибо так захотел. Никакое прошлое не играет здесь никакой роли. Я сам ответствен за себя.
Сам виноват.
Вчера мы сблизились с Марией прямо у меня на работе. Ни накануне вечером, ни утром не удалось улучить момента, чтобы нам сойтись, и жажда близости с любимой преследовала меня весь день, отнимая силы. Наконец мы уединились в туалете.
Туалет был большой, просторный. Я поставил Марию на умывальную раковину и выпростал уже давно напряженный пенис. Стоя мы с ней еще не сходились.
У меня был опыт ебли стоя с женой. Во-первых, когда мы еще женихались (во всех смыслах этого слова), без ума влюбленные друг в друга. Был конец ноября, я провожал ее домой и, поскольку ебаться нам было негде, заталкивал в угол между временными гаражами около ее дома, расстегивал на ней пальто и все остальное и рукой забирался к ней в трусы, просовывая палец между расставленных ног. Она тоже спускала замок-змейку на моих брюках, выпрастывая, не без моей помощи, уже, наверное, с час до того как стоявший елдак, и мы возбуждали друг друга руками на ноябрьском холоде до полного изнеможения, воображая, что трахаемся.
Во-вторых, когда мы уже семьей жили в одной-единственной комнатке коммунальной квартиры, то, чтобы нас не «засекла» за обычным супружеским занятием наша маленькая дочка, уходили в большую и просторную общую ванную комнату. Где включали свет и, не заботясь о том, что нас можно было наблюдать из окон противоположного крыла нашего дома, раздевали друг друга. Женушка пониже меня, и это всегда создавало некоторые сложности, зато при этом и определенный дополнительный сюжет в наших отношениях. Совершенно обнаженная, мой дорогой объект совокуплений, чаще всего она становилась лицом к стене, опершись на нее локтями, оттопырив задик и поднявшись как можно выше на цыпочках, чтобы доставить мне побольше удобств. А я, голый тоже, слегка согнув ноги в коленях и присев, что было крайне неудобной позицией, заталкивал к ней в пизду свой вожделеющий член тела и начинал ебать, руками поддерживая ее под сиськи. Несмотря на неустойчивую и потому отвлекающую от переживаний позу, она с удовольствием кончала первой, со стонами и всхлипами обвисая на моем еще задранном хуе, который я вытаскивал из нее, и мы вместе его дрочили, опасаясь, чтобы сперма не попала ей на вульву — одного ребенка нам было вполне достаточно.