Киммериец прыгнул на него, яростно избивая кулаками. Отражение такой атаки было не по силам Тамуру. У варваров не было традиций боя на кулаках. Но Конан приобрел эти навыки в аквилонской армии. Удар пришелся вендийцу прямо в рот, выбил зубы и залил кровью лицо. Душитель ответил только одним ударом, который знал: шлепком широко открытой ладони по голове. Конан зашатался, и на мгновение увидел вокруг себя звезды. Но он тут же ответил страшным ударом по ребрам, который заставил Тамура, задохнуться и упасть на колени.
Душитель схватил Конана за ноги и потянул вниз. И снова они боролись на близком расстоянии. Но безжалостный киммериец почувствовал, что его противник ослабевает, и удвоил ярость атаки, как чувствующий кровь тигр. Он наклонил своего врага вниз и назад, пока не нашел смертельный захват, которым и задушил противника. Северянин вдавливал пальцы все глубже и глубже, пока не почувствовал, что жизнь ускользнула из под них, а извивающееся тело вендийца застыло. Тогда Конан встал и вытер с глаз кровь и пот. А затем варвар мрачно улыбнулся загипнотизированному сражением радже, который по-прежнему стоял, замерев, с мечом в руке.
— Как видишь, Константинус, я был достоин твоей службы. А теперь, вспомни свое обещание и верни нам корабль и свободу.
— Ты никогда не был моим заключенными и можешь уплывать, а награду я тебе обязательно выдам, — сказал раджа. — Тем не менее, я предлагаю тебе службу и хорошую оплату.
— Нет! — перебил раджу Конан. — Я предпочел бы спешить, как стрела, сквозь равнины. Почувствовать в волосах морской ветер. Женщины и вино есть везде. А это все, чего я хочу.
— Нет, это не все. Ты не такой, как твои товарищи — вздохнул правитель. — Ты стремишься к власти, и она у тебя будет. Ты будешь мощным властителем.
Королевство — вот твоя цель.
— Может быть, но и ты не тот, за кого себя выдаешь. Если бы ты захотел, все твои враги служили бы тебе…
— Хватит! Собери своих людей, и уплывайте.
— До свидания, мой друг, хотя я не знаю, какое у тебя на самом деле имя.
— Прощай, Конан и не поминай меня лихом. Сильный ветер будет дуть в ваши паруса.
Древняя раса Мантталуса
За то, что варвар помог пиратам выбраться из Зандрагора, они отказались от своих намерений выдать Конана гиперборейцам. Корсары помогли ему добраться до Пешхаури, где киммериец и оставался в течение некоторого времени у своих друзей. Когда северянин покинул Пешхаури, он направился на запад. По пути, в одном из трактиров в Гори, Конан подслушал разговор двух таинственных, замаскированных фигур, из которого он узнал, что гирканцы решили рискнуть и с усиленным войском снова ударить по Турану. Но во дворце в Аграпуре его словам не было веры, потому что там посчитали, что гирканцы в равной степени истощены войной, и они не решаться ударить снова в такой короткий промежуток времени. Конан пообещал представить им доказательства того факта, что кочевники готовятся к новой войне, которая будет кровавой и продолжительной, и что армия Гиркании не остановиться в этот раз на разграблении Гори.
1
Конана разбудил тихий звон металла о камень. В слабом свете звезд он увидел склонившуюся над ним размытую фигуру с чем-то блестящим в поднятой руке. Словно отпущенная пружина варвар рванулся в бой. Левой рукой он остановил падающую, вооруженную руку с кривым ножом, одновременно прыгая и быстро сжимая и свою правую руку на волосатой шее врага. Нападающий захрипел. Конан, отразив страшный удар, зацепил ногой за колено соперника, дернул и опрокинул его. Ни единый звук не нарушал тишины, за исключением глухого стука столкнувшихся тел. Конан, как обычно, сражался в свирепом молчании. Ни одного звука не вырвалось также из плотно стиснутых губ лежавшего под ним человека. Правая рука врага корчилась в тисках Конана, в то время как левая рука безуспешно боролась с ладонью киммерийца, стальные пальцы которого все глубже вжимались в раздавливаемое горло. Для ослабевших и дергающихся пальцев, рука варвара казалась стальными клещами. Конан неумолимо брал верх, вкладывая всю силу своих мощных мускулистых рук в удушающее давление пальцев. Он знал, что на кону либо его жизнь, или жизнь этого человека, который подполз в темноте, чтобы ударить его, киммерийца, ножом. В этом закоулке гирканских гор, не отмеченных ни на одной карте, каждый бой был сражением до смерти. Дергающиеся пальцы расслабились. По большому распростертому под киммерийцем телу, пробежали конвульсивные судорожные движения, а затем поверженный противник неподвижно замер и обмяк.