Молодой человек безуспешно пытался вытащить оружие. Валун, который,
по-видимому, достал его в то время, когда он пытался спрятаться за камнем, и
пригвоздил его к земле.
— Убей меня, и покончим с этим, ты гирканская собака, — сквозь стиснутые
зубы пробормотал тот на гирканском диалекте.
— Тебе не сделают ничего плохого, — сказал Конан. — Я не гирканец и у
меня нет проблем с тобой. Лежи. Я постараюсь помочь тебе, если смогу.
Тяжелый валун придавил ногу молодого человека, таким образом, что тот не
мог самостоятельно вытащить её из-под него.
— У тебя сломана нога? — спросил Конан.
— Я думаю, что нет. Но если переместишь камень, то раздавишь её в кашу.
Конан понял, что молодой человек прав. Полость на нижней стороне камня
спасла ногу, обездвижив человека в то же самое время. Если северянин перекатит
камень, на любую из сторон, он раздавит ногу парня.
— Я должен буду поднять его прямо вверх.
17
— Это никогда у тебя не получится, — сказал молодой человек безнадежно.
— Сам Малаглин с легкостью бы его поднял, а ты даже вполовину не такой
большой, как он.
Конан не тратил время на то, чтобы узнать, кто такой был этот Малаглин, и
на объяснения, что сила не обязательно идут рука об руку с мощным телом. Его
собственные мускулы были подобны моткам веревок, сплетенных из стальных
прутьев.
Тем не менее, киммериец не был уверен, что он сможет поднять валун,
который, хотя и не столь большой, как большинство лежащих в овраге, все же был
достаточно громоздким, так что Конан имел право сомневаться в успехе своей
попытки. Стоя над телом молодого человека, он широко расставил ноги, развел
руки и схватил большой камень. Собрав все свои знания о поднятии тяжестей, и
напрягая усилия во всех мышцах, северянин постепенно усиливал давление все
больше и больше.
Ноги погрузились в песок, вены вздулись на висках, а на перенапряженных
от усилия плечах внезапно выскочили мышечные узлы. Большой камень медленно
приподнялся и лежащий на земле человек, освободив ногу, откатился в сторону.
Конан бросил камень и отстранился, вытирая пот с лица. Молодой человек
поспешно осмотрел свою ободранную и ушибленную ногу, а потом поднял голову
и протянул руку в знак приветствия.
— Я Сидрик из Мантталуса, — сказал он, — я обязан тебе жизнью!
— Меня называют Конан, — киммериец пожал его руку. Они были очень
разными: очень высокий, стройный молодой человек в странном одеянии, со
светлой кожей и волосами, а также киммериец, оказавшийся на голову ниже,
более коренастый с обожженной солнцем кожей, порванной гирканской одеждой с
прямыми черными волосами.
— Я охотился в горах, — начал рассказыватьл Сидрик. — А затем услышал
крик, и пошел посмотреть, что случилось, когда обрушилась с ревом лавина, и
овраг заполнился летящими скалами. Ты не гирканец и называешь себя Конаном.
Пойдем в мою деревню. Ты выглядишь усталым и израненным.
— Где твоя деревня?
— Там, внизу оврага позади этих пиков, — Сидрик указал на юг.
Вдруг он закричал, глядя через плечо Конан. Конан яростно обернулся.
Высоко на краю наклонной стены ущелья появилась голова в шлеме. Вниз
смотрело смуглое, дикое лицо. Конан с проклятием выдернул меч, но в этот
момент лицо исчезло, и варвар услышал только сердитый голос, что-то громко
кричавший по-гиркански. Другие голоса отвечали ему разными голосами, среди
которых киммериец признал также и резкий акцент Турлога. Погоня вновь
наступала ему на пятки. Нет сомнения в том, что враги заметили, как он прячется
в ущелье, и вскоре, после того, как перестали катиться валуны, они подошли к
краю скалы, где имели бы преимущество перед человеком, находящимся в ущелье
ниже.
Но Конан не терял времени на размышления. Как только голова исчезла,
варвар повернулся, бросая товарищу короткую команду, и бросился в сторону
следующего поворота. Сидрик последовал за ним немедленно и без лишних
вопросов, скача и приволакивая пораненную ногу. Конан слышал крики погони,
добегающие с обрыва, с горы, а сзади, звуки врагов, продирающихся через
низкорослые кустарники. Сверху начали падать мелкие камушки, сброшенные я
ногами бегущих людей, одержимых одним желанием — ни на что, не обращая
внимания, выследить, наконец, свою добычу.
Преимущество количества людей гнавшихся за ними беглецы уравнивали по-
своему. Они были в состоянии двигаться по слегка наклонному дно ущелья