центре освобожденного для боя поля.
Гонтар восседал на великолепном коне, к которому он, казалось, прирос, а в
дополнение этому был свежим и отдохнувшим. Но лошадь Конана также
отдохнула и была хорошо обучена сражениям. Обе лошади без промедления
подчинялись воле своих наездников.
Поединщики закружили один вокруг другого. Лезвия сверкали и звенели без
передышки, сверкая красными всполохами в лучах восходящего солнца. Эта
схватка не выглядела как дуэль двух мужчин на лошадях, а была подобна
смертоносному столкновению пары кентавров, наполовину людей — наполовину
коней.
— Собака! — выдохнул Гонтар, сеча и рубя, словно человек, одержимый
дьяволом. — Я наколю твою голову на шест моего шатра... аррргх!
40
Менее десятка людей среди сотен зевак смогли увидеть удар в ослепляющей
глаза вспышке стали, но все услышали его. Конь Гонтара заржал и, встав на дыбы,
сбросил мертвого всадника с расколотым черепом из седла.
Поднялся нечленораздельный волчий вой, бывший то ли воплем ярости, то
ли одобрения. Конан повернулся, взмахнув мечом над головой и разбрызгав
вокруг дождь из красных капель.
— Гонтар мертв! — крикнул северянин. — Кто-нибудь еще хочет бороться?
Уркманы смотрели на него, еще не осознавая его намерений, и прежде чем
смогли оправиться от удивления, вызванного зрелищем своего проигравшего
предводителя, Конан вложил свой меч в ножны, подразумевая, что инцидент
исчерпан и все закончилось, а затем сказал:
— А теперь, кто из вас пойдет со мной за добычей, большей, чем вы когда-
либо мечтали?
Эти слова вызвали немедленное волнение, но подозрения пустынных
разбойников все, же преодолело их жадность.
— Покажи нам её! — потребовал один из воинов. — Покажите нам эту
добычу, прежде чем мы убьем тебя.
Не отвечая, Конан спешился и бросил поводья усатому наезднику.
Пораженный усач взял их без слова протеста. Конан направился к тому месту, где
были приготовлены блюда, у него пару дней ничего не было во рту.
— Могу ли я показать вам звезды при свете дня?! — спросил он, взяв горсть
мяса жареного ягненка. — Но, несмотря на это, звезды существуют, и в нужное
время можно их увидеть. Если бы у меня было награбленное, разве я приехал бы
делиться им с вами? Ни один из нас не выиграет без помощи другого.
— Он лжет, — сказал воин, которого товарищи называли Гезун. — Давайте
убьем его, и двинемся за караваном, который мы выслеживали.
— Кто же будет вести вас? — язвительно спросил Конан.
На него закричали, а несколько головорезов, которые считали себя
очевидными кандидатами на лидера, стали с подозрением смотреть друг на друга.
Потом все посмотрели на Конана, который не спеша уминал ягненка, так же
спокойно, как будто пять минут, назад не зарубил одного из самых грозных воинов
от пустынь Южного Турана до Черных Королевств.
Его безразличный внешний вид не обманул никого. Они знали, что он может
быть опасным как кобра. Они знали, что не смогли бы убить его достаточно
быстро — а, возможно, это вообще не удастся для них — и что у него не займет
много времени, чтобы убить многих из них; и, конечно же, никто из них не хотел
быть первым, кто умрет.
Само это не остановит их надолго. Но к этому присоединилось их
любопытство и алчность, что были вызваны упоминанием варвара о богатствах и
смутное подозрение того, что киммериец не пошел бы в ловушку, если бы не
оставил себе какого-то безопасного выхода, равно как и их взаимная ревность о
том, кому теперь быть вождем.
Гезун, посмотрев на лошадь Конана, воскликнул сердито:
— Он ездит на коне Морана!
— Да, — признался спокойно Конан. — Кроме того, вот меч Морана. Он
выстрелил в меня из укрытия, за это и умер.
Ему не дали никакого ответа. Этот волчья стая не знала никаких других
чувств, кроме силы, ненависти и уважала только мужество, хитрость и
жестокость.
— Куда же ты поведешь нас? — спросил один из них, кого называли Снорин,
молчаливо признавая господство Конана. — Мы свободные люди, сыновья мечей.
41
— Вы сукины дети! — закричал Конан. — Мужчины без пастбищ и женщин,
изгои, от которых отказался свой собственный народ, люди вне закона, за головы
которых назначена награды и которые вынуждены скитаться в горах! Вы
следовали за этой дохлой собакой, не задавая никаких вопросов! Сейчас и я ищу