Когда он вернулся на стоянку, день клонился к вечеру, и глаза у него болели.
Билла на стоянке он не увидел. Сухой ячий навоз догорал в костерке, аккуратные бухты веревки были оставлены у входа в палатку. На одной из сумок лежали грудой оттяжки, закладки и подобранные по размеру карабины, надетые на строп.
Лука взял котелок, встряхнул и, убедившись, что в нем есть вода, поставил на край костра. Несколько мгновений он опять смотрел на горы в поисках маршрута. Где-то должен быть проход. Непременно должен.
Делая первые глотки кофе, он услышал шум за гребнем. С кружкой в руке он двинулся по тропинке к первому деревенскому домику.
Там стоял Билл, у его ног лежал открытый рюкзак, а вокруг собралось человек двадцать местных жителей. Они явно с трудом выползли из домов и теперь стояли здесь, протягивая руки; некоторые покачивались от слабости. Ругнувшись, Лука выплеснул кофе на землю и бегом преодолел расстояние до Билла.
— Лука! — воскликнул Билл; щеки его виновато зарделись.
Лука обвел взглядом изможденные фигуры.
— Неужели ты?..
— Я не мог остаться в стороне и позволить, чтобы это случилось…
Лука хотел что-то сказать, но промолчал, качая головой и словно не веря глазам.
— Отлично, — горько произнес он. — Просто потрясающе.
— Извини, — пробормотал Билл. — Я весь день уговаривал себя, но мне была невыносима мысль, что мы сидим себе на стоянке живые и здоровые, а здесь…
Лука посмотрел на местных жителей, стоящих вокруг с исполненными надежды улыбками. Они осторожно держали в руках таблетки, кивали и благодарили странных чужаков с их целительным даром.
— У нас было всего несколько упаковок, — вздохнул Лука. — Что ты им раздал?
Билл глупо улыбнулся и отвел взгляд.
— Анальгетики. Все увидели, что я раздаю антибиотики, и мне пришлось дать остальным хоть что-то. Мне больше ничего не пришло в голову… вреда не будет.
Пока он говорил, из толпы высунулась еще одна рука. Билл протянул две маленькие белые таблетки, и пузырек опустел. В этот момент внимание Луки привлекло движение в дальнем конце деревни. К ним кто-то приближался.
Высокая женщина с водопадом черных как смоль волос, обрамлявших лицо. В отличие от едва шевелящихся обитателей деревни, женщина шла походкой вполне здорового человека, и за ней волочился по земле подол заляпанного грязью одеяния.
— Это еще кто, черт побери?.. — пробормотал Лука, когда она подошла к толпе.
Она остановилась, и хотя ее лицо было замотано шарфом, как хирургической маской, Билл с Лукой увидели, что она в бешенстве. Густые темные брови сошлись вместе над зелеными глазами, враждебно поглядывавшими то на Луку, то на Билла. Толпа вокруг смолкла.
Подняв правую руку, женщина сдвинула шарф на шею, и они увидели высокие скулы над презрительно поджатыми губами.
— Какого черта вы тут делаете? — спросила она по-английски с едва заметным акцентом.
Подняв подбородок, она показала на пузырек в руке Билла.
— Дайте.
Билл в изумлении протянул ей пластиковый пузырек.
— Вы говорите по-английски.
Словно не слыша его, она посмотрела на этикетку и снова подняла горевший злостью взгляд.
— Нурофен, — сказала она. — Вы что, издеваетесь? Вы отдаете себе отчет, насколько безответственно ваше поведение?
— Я просто подумал…
— Нет, вы не подумали, — оборвала его женщина. — В деревне холера, а вы раздаете болеутоляющее! Неужели вы не понимаете, что люди верят: вот западное лекарство, которое исцелит их? А вы только злоупотребляете их невежеством.
— Постойте, — вмешался Лука, беря себя в руки. — Билл раздал им все антибиотики, что у нас были, — а мы их брали для собственных нужд. Он не мог разочаровывать других, поэтому пришлось дать им хоть что-то.
Женщина посмотрела на него презрительно. Потом, повернувшись к собравшимся, быстро заговорила по-тибетски. Голос ее звучал низко и убедительно. Несколько секунд спустя жители стали переводить взгляды с нее на Билла и Луку, на лицах появилось недоверчивое выражение. Она продолжала говорить, а они начали качать головами и отступили на шаг, ревниво оберегая белые таблетки.
— Конечно, они мне не верят — с какой стати? — разочарованно сказала женщина. — Вы дали им надежду — первую за долгое время. Но почему у меня такое чувство, что вас здесь не будет, когда они поймут, что таблетки не помогают?
— Слушайте, мы не хотели ничего плохого, — возразил Билл, подняв руки в оправдательном жесте.