Подсушив волосы, собрала их в хвост на затылке и выглянула в комнату. Гость до сих пор спал, и будить его в мои планы пока не входило. Вдруг опять душить начнет, а я еще от ночного сейшена не отошла. Надо придумать, как спровадить брюнета по-хорошему.
На ум ничего дельного не пришло. Мозг потребовал утреннего кофе, заявив, что в ином случае работать не будет.
В кухню пробиралась на цыпочках, но половицы безбожно скрипели, заставляя замирать и бросать испуганные взгляды на спящего мужчину. Добравшись наконец до цели, я облегченно выдохнула и щелкнула кнопкой электрочайника.
В раздумьях подошла к окну и, взглянув вниз, с досадой закусила губу. Белый цветочный горшок и чудом не вывалившееся из него авокадо лежали в траве. Оставлять растение там — душила жаба. Я столько сил вложила, чтобы его вырастить, а тут в состоянии аффекта чуть не погубила. Нехорошо, и обидно за дерево.
— Кого-то ждешь? — ударил в спину холодный голос.
Сердце со страху попыталось убежать, проломив ребра. Я мгновенно развернулась и уставилась на разноглазого. Тот стоял облокотившись надверной косяк и для тяжелораненого выглядел, надо сказать, весьма бодро. Живучесть «гостя» удивила. По всем законам медицины, он сейчас пластом должен лежать и морщиться при каждом движении. В голове всплыла детская считалочка: «Принесли к нам мертвеца, час прошел — открыл глаза, через два уже сидит, через три он побежит…»
Я скользнула глазами по раненому боку разноглазого, но наполовину застегнутая рубашка предоставляла обзор накачанного торса и лишь части бинтовой повязки. Мое тело снова начало гнуть свою линию и тянуться к этому незнакомцу. Громко сглотнула.
— А вчера такая разговорчивая была. — Мужчина изогнул одну бровь и криво усмехнулся. — Завтрак будет?
Страх моментально сменился злостью. Нет, вы только подумайте: я его, можно сказать, на улице подобрала, подлечила, а он еще и наглеет!
Пока я зло дышала и подбирала приличные слова для ответа, мужчина приблизился к самому носу. Любопытный орган тут же сигнализировал, что ему нравится, как пахнет разноглазый! Безумно захотелось прижаться.
От резкой смены настроения я впала в ступор. Да что такое происходит? Быстро зажмурилась и прикусила губу. Точно, надо себе парня искать, а то тело без ласки готово уже на маньяков бросаться!
Внезапно меня приподняли над полом и переставили подальше от окна. Теперь на улицу смотрел он. Я же любовалась видом сзади. Глаза скользили по мужской фигуре: начали с широких плеч и спустились до низа спины. И откуда такие красавцы берутся? Наверняка где-то есть заповедник. А этот сбежал, и вчера его пытались возвратить в естественную среду обитания.
— Ну, завтрак будет?
Вздрогнула и вернулась к реальности, где все красавцы — грубияны и маньяки-душители. И чего меня к этому индивидууму тянет? Я, конечно, все понимаю: отношений с противоположным полом у меня уже давно не было. Но не настолько же, чтобы на потенциальных убийц вешаться!
— Будет, — передразнила я противным голосом и в раздражении убрала за ухо выбившуюся каштановую прядь. Заколебал командовать!
Все то время, что я демонстрировала кулинарное мастерство и ваяла омлет из двух последних яиц, мужчина смотрел в окно.
— Слушай, может, хоть поблагодаришь? — не выдержав, буркнула я.
— А должен?
— Считаешь, что спасение твоей жизни вполне оплачивается пятью длинными синяками на шее и нервным срывом?
Мужчина задумался, потер подбородок и выдал:
— Сейчас у меня с собой нет достаточной суммы, но как только…
Я обреченно махнула рукой.
— Забудь. Все с тобой ясно: очередной материалист, меряющий все деньгами. — Указав на место за столом, я поставила тарелку с завтраком и кружку кофе. — Ешь и думай, как до дома будешь добираться. А я пойду свой горшок цветочный заберу.
Разноглазый отвлекся от изучения черного напитка и насмешливо приподнял бровь.
— А не боишься?
— Чего? Что ты меня обворуешь? — усмехнулась в ответ.
Брать у меня нечего, а пятьсот рублей я ему и так собиралась отдать, чтоб вызвал такси и валил на все четыре.
— Сдалось мне твое барахло. — Он сначала разозлился, а потом иронично заявил: — Хотя можешь не бояться. Дураки обычно поразительно живучие.
Фыркнув, гордо удалилась со сладкой мыслью: «Сам дурак живучий!»
В этот раз к походу на улицу я подготовилась более тщательно: вместо балеток надела кроссовки, вместо вязаной кофты — ветровку.
Серое утро встретило меня холодной изморосью и противным ветром, который так и норовил затолкать под капюшон как можно больше висящих в воздухе мелких капелек. Я поежилась и направилась к месту вчерашнего побоища, старательно перепрыгивая лужи.