По той же причине (отказ разгонного блока «Д2» и, как следствие, невозможность выхода на отлетную траекторию) через пять часов после старта разрушилась при входе в атмосферу российская автоматическая межпланетная станция «Марс-96», стартовавшая 16 ноября 1996 года с помощью ракеты-носителя «Протон 8К82К». Причем, как замечали российские СМИ, причина сбоя была названа в значительной степени предположительно, так как в то время на начальном этапе полета телеметрия не применялась.
Примечательным является следующее обстоятельство. За последние 27 лет Советский Союз и Российская Федерация предприняли в общей сложности три попытки отправки космических станций к спутнику Марса – Фобосу. Все они завершились неудачей, с частичным исключением для второго запуска. Про третий из них, запуск автоматической межпланетной станции (АМС) «Фобос-Грунт», уже было рассказано. А вот что произошло с ее предшественниками – станциями «Фобос-1» и «Фобос-2», история запуска которых вкратце такова.
7 июля 1988 года в СССР с космодрома Байконур был осуществлен пуск ракеты-носителя «Протон 8К82К» с разгонным блоком «Д2», которая вывела на траекторию полета к Марсу советскую АМС «Фобос-1» для исследования спутника Марса – Фобоса. 2 сентября 1988 года «Фобос-1» был утерян на пути к Марсу в результате передачи с Земли ошибочной команды.
Практически сразу вслед за «Фобосом-1», 12 июля 1988 года, с космодрома Байконур была запущена ракета-носитель «Протон 8К82К» все с тем же разгонным блоком «Д2», которая вывела на траекторию полета к Марсу автоматическую межпланетную станцию «Фобос-2». Основная задача станции заключалась в доставке на поверхность Фобоса спускаемых аппаратов для изучения спутника Марса. Поначалу все шло удачно: «Фобос-2» вышел на орбиту Марса 30 января 1989 года. Было получено 38 изображений Фобоса с разрешением до 40 метров.
За несколько дней станция успела совершить ряд важных исследований. В заметке С. А. Никитина «“Фобос” у Марса», опубликованной в июньском номере журнала «Природа» за 1989 год, сообщалось: «Приборы станции исследовали поверхность, атмосферу, плазменную и магнитную оболочки планеты; был начат также сложный комплекс навигационных измерений относительного движения естественного и искусственного спутников Марса […].
11 февраля был проведен совершенно новый эксперимент, цель которого – получение детальной тепловой карты Марса, позволяющей различать температуру отдельных образований на его поверхности: кратеров, долин, трещин и т. п. Уникальная 30-минутная съемка была успешно выполнена с помощью термоскана […]. 21 февраля, когда станция находилась в 860–1130 км от Фобоса, проведен первый сеанс его телевизионной съемки […].
28 февраля сеанс наблюдений Фобоса повторен; расстояние между небесным телом и станцией к этому моменту составляло от 320 до 440 км. Получено 15 высококачественных изображений, которые будут использованы для уточнения формы Фобоса и деталей рельефа». После чего 27 марта 1989 года связь с аппаратом была потеряна. Спускаемый аппарат на поверхность Фобоса доставить не удалось.
На этом графике («Mars missions by year») наглядно видно соотношение удачных и неудачных запусков космических аппаратов к Марсу с 1960 по 2011 год (запуск «Curiosity» в 2011 году в графике не отражен). Более темным цветом обозначены удачные запуски, более светлым – неудачные
Спустя годы те, кто принимал участие в космической программе СССР, вспоминали о тех странностях, которые сопровождали полеты автоматических станций к Марсу. В уже упоминавшемся мною фильме «Кто не пускает нас на Марс?», снятом в 2013 году российской телекомпанией «Goldmedium», отмечалось подозрительное обстоятельство. Когда 10 октября 1960 года на участке выведения на околоземную орбиту произошла авария и первая станция, «Марс 1960А», так и не полетела к Красной планете, особого удивления у конструкторов это не вызвало: дело было новое, всего не предусмотришь. Но когда аналогичные ситуации начали повторяться одна за другой (при том что на испытаниях все происходило по плану), это невольно давало повод задуматься.
Запущенный 1 ноября 1962 года аппарат «Марс-1» приблизился к Марсу, но с ним, как и с его предшественниками, произошла нештатная ситуация. Последний сеанс связи состоялся 21 марта 1963 года. По официальной версии, невозможность дальнейшего осуществления сеансов радиосвязи произошла из-за неисправности системы ориентации «Марса-1».
Один из участников и экспертов фильма «Кто не пускает нас на Марс?», главный конструктор по аппаратам дальнего космоса НПО им. С. А. Лавочкина Владимир Перминов, о причинах случившегося вспоминал следующее: «Обнаружилась утечка газа из системы ориентации. Аппарат проработал на орбите Марса около четырех месяцев и – кончился. Причем непонятно, как могла эта утечка газа произойти, если на Земле все обязательно внимательно проверяется? Я думаю, что действует какая-то внешняя сила. Все время какие-то непонятные отказы техники, которых не должно быть. И которых не было на венерианских станциях – вот что самое интересное!»
Комментируя неудачу с запуском станции «Фобос-Грунт», газета «Комсомольская правда» (статья «Наверное, “Фобос-Грунт” сломали инопланетяне…», автор статьи – Владимир Лаговский) 9 ноября 2011 года привела занимательную статистику: «С 1960 года, когда начались попытки послать на Красную планету исследовательские зонды, земляне загубили 21 аппарат. Советский Союз с Россией – 13 штук, американцы – 6, один – японцы и один – европейцы. До неудачного старта российского аппарата “Фобос-Грунт” они были последними “отличившимися”, потеряв зонд “Бигль-2” в 2003 году. В числе неудачных миссий – и совместная российско-американская “Марс Полар Лендер”. Аппарат потерпел аварию при посадке. А удачных миссий – 18. То есть меньше половины от всех попыток. Освоение других небесных тел не сопровождает столь убийственная статистика – только Марс».
Главный конструктор по аппаратам дальнего космоса НПО им. С. А. Лавочкина Владимир Перминов в фильме российской кинокомпании «Goldmedium» «Кто не пускает нас на Марс?» (2013 г.)
Конечно, неудачные запуски зондов к тому же Марсу могут иметь и вполне прозаическое объяснение. Одну из таких историй не так давно поведал российский режиссер Юрий Кара в эфире радиостанции «Эхо Москвы». В программе «Культурный шок. Фильмы-биографии: нужна ли вся правда о частной жизни?», эфир которой состоялся 10 января 2015 года, Юрий Кара рассказывал о телевизионных сериалах «Королев» и его второй части – «Главный конструктор». В процессе написания сценария режиссеру пришлось общаться со многими соотечественниками, которые работали на советскую космическую программу.
Во время одной из таких встреч Юрию Каре много интересного поведал выдающийся советский российский ученый-конструктор, один из ближайших соратников Сергея Королева – Борис Евсеевич Черток (29.02.1912–14.12.2011). Эпизод этот касался одного из таких неудачных запусков автоматических станций на Марс, который должен был осуществиться в момент сближения орбит Земли и Красной планеты. Дело было в октябре 1962 года во время Карибского кризиса, во время которого СССР и США чуть было не обменялись взаимными ядерными ударами. Вот как вспоминал об этом эпизоде советской космической программы Борис Черток в изложении Юрия Кары: «Не вошел в сценарий эпизод очень интересный. Мне вот Черток рассказал, недавно ушедший, к сожалению, из жизни. Говорит: был Карибский кризис, а они собираются запустить ракету на Марс. А противостояние Земли и Марса рядом – буквально неделя. Нужно запустить аппарат в течение недели. И вдруг прилетают военные и говорят: “Снимайте срочно свой спутник, ставьте ядерную бомбу и направляйте на Нью-Йорк”. Они говорят: “Как? На Марс надо – всего неделя осталась”. – “Вы что? – говорят. – Карибский кризис! Снимайте!” Сняли, говорит Черток, поставили бомбу. Потом Карибский кризис разрешился. Военные говорят: “Теперь можете запускать свой спутник”. – “Время ушло”. – “Как ушло? Пускайте!” Ну, пустили спутник – он мимо пролетел все равно. Время-то ушло…»