– Мужики, помогите нам, – умоляюще протянул Векша, – ребят надо освободить, самим нам не справиться, а у вас есть ружья.
– Ружья это хорошо, – согласно кивнул Робин, – к ним бы ещё патронов побольше. Сколько народу в этом селении?
– Не знаю, – Мавр пожал плечами, – там штук пятнадцать хижин, а напало на нас человек тридцать.
– Какое у них оружие?
– Топоры, копья, дубины, некоторые крутили пращи, парочка с луками. Всё дрянное, каменное или костяное, сами все мелкие, если бы не эффект неожиданности, мы бы отбились. Я этих сук руками готов рвать.
– Сколько отсюда до селения?
– Точно не скажу, но не более километра. Если за нами погоня, нагрянуть могут в любой момент.
Ну что ж, диспозиция была ясна, Робин не раздумывал ни секунды:
– Снимите с Ульфа доспехи, я их надену на себя, наши размеры на вид одинаковы. Кто из вас может стрелять из ружья? Ты? Петрович, дай Мавру двустволку и патронташ. Ваше оружие в рабочем состоянии?
– Мечи и кинжалы затуплены, – грустно промолвил Векша, – это из-за ментов. Но секира в порядке, есть ещё булава, кистень и «утренняя звезда», – паренёк крутанул железного ежа на цепи.
– Понятно. Секиру возьмёшь себе, мы разберём остальное железо. Сейчас я надену доспехи, и дружно, на всех парах рвем к селению, нападаем, пока они не очухались. Берегите патроны, нам их брать негде. Стрелять, в основном, буду я, вы только прикрываете. Стрелы мы потом соберем.
Селение располагалось посреди огромной поляны. В дальней её стороне виднелись небольшие возделанные поля, сам посёлок стоял посредине. Полтора десятка больших хижин окружал низкий частокол, скорее забор, в одном месте его разрывал проём, служащий входом. Пара аборигенов, одетых в грубые рубахи и штаны, тащили неподвижное тело, затянутое в доспехи. Увидев четвёрку мстителей, они заорали, бросили добычу и поспешили к хижинам. Селение взорвалось хором воплей, из входа, потрясая смертоносными орудиями, хлынули защитники.
Оценив примитивность вражеских маневров, Робин понял, что будь у него достаточно стрел, он бы справился со всеми в одиночку. Хлопнула тетива, упал передний, самый шустрый воитель. Лучник работал как машина, выбивая врагов одного за другим, боевой задор их стал угасать на глазах, все норовили спрятаться за чью-нибудь спину. Треснул карабин, затем ещё несколько раз, оглушительно бабахнул дробовик. Вот тут агрессоров проняло по-настоящему. Бросая оружие, они рванули назад, не помышляя более ни о каком сопротивлении.
– Не расслабляться! Здесь мы завалили далеко не всех, большинство удрало, – крикнул Робин. – Сейчас войдём в селение, при малейшем сопротивлении убивать без пощады.
Отряд преодолел полосу вражеских укреплений и ворвался в крепость. Здесь царила тишина, защитники цитадели и их домочадцы попрятались в хижинах. Векша отпрыгнул в сторону, вытащил из-за поленицы худющего мужика, дал понюхать лезвие секиры и заорал:
– Куда вы дели наших товарищей? Где Густав? Где Пересвет?
Пленник лишь скулил, а разглядев Мавра с поднятым забралом, замер истуканом, вытаращил глаза, под ногами его стало расплываться мокрое пятно. Оставив его в покое, четвёрка победителей занялась прочёсыванием павшей крепости. Без церемоний они врывались в хижины, пугая обитателей до икоты и нигде не встречая сопротивления. Следов пленников не было, зато в центре селения, на маленькой площади, обнаружились несколько аккуратно уложенных трупов. Мёртвый латник, шесть аборигенов и циклоп с палкой в глазнице. Разглядев этот шедевр сюрреализма, Мавр не сдержал потока отборного русского мата, довольно странно звучавшего в его устах. Тут же из ближайшей хижины кто-то хриплым голосом поинтересовался:
– Мавр, это ты?
– Густав? Живой, зараза!
– Скорее не совсем мёртвый. Помоги нам снять верёвки.