Зардрак призадумался. В отличие от невежественных поселян, он относился к проблеме цохванов без всякой религиозной истерии и страха, как к явлению известному, привычному и хорошо изученному. Атон прожил немало, но на его памяти никогда ещё цохваны не устраивали столь кровавое побоище. А уж убить четырёх священных нуров!.. Подобное невозможно было даже представить. Особо настораживала странная женщина: она смогла остановить нура словами, а в это невозможно поверить. Хотя если предположить, что это одна из уцелевших исс, то дело становится более понятным. Но тогда сила её огромна, не всякая исса может приказать нуру замереть хоть на мгновение. Здесь явно произошло нечто, требующее очень тщательного расследования. Жрец вновь пнул всхлипывающего азата:
– Ты бросил в лесу тела четырёх священных нуров. Это большой грех!
– Великий, но у нас почти не осталось мужчин! Мы не сможем забрать лесных стражей, нас всех убьют цохваны...
– Молчи, отрыжка магира. Ты отправишь на место битвы самых лучших охотников, они должны проверить – на месте цохваны или ушли. Я пошлю своих младших атонов в ближайшие селения, завтра они приведут много мужчин и, возможно, нуров. Мы убьём цохванов и позаботимся о телах павших.
ГЛАВА 7
– Слышь, паря, а как оно тебя так угораздило негром быть?
– Да вот, сам не знаю. Как-то само получилось, я не виноват.
– Ну, не хошь говорить, так не говори. Я чё, не обижусь.
– Да ничего здесь интересного. Папа студент из Африки, мама русская, я вот сын своих родителей. Отца вообще никогда не видел.
– Вот оно как. А твой батяня в Погореловке часом не бывал?
– Да что ты пристал со своей Погореловкой?
– А ну цыц, не шуми! Чего же это?
– Что такое, Петрович?
К застывшему передовому дозору подтянулся весь отряд.
– Чего стоим? – поинтересовался Робин.
– Да идёт кто-то, прямиком к нам. Но шаг больно чудной, будто мотоциклет попёрдывает. Святые угодники, чего же это такое! – опешил егерь.
Было от чего опешить. Раздвигая кусты, навстречу отряду двигалось нечто. Более всего оно напоминало двухметровый розовый манекен с оплавившейся поверхностью и со сросшимися ногами. Две длинные щупальцевидные руки, извивающиеся во всех направлениях, голова с острой верхушкой. Не было ни глаз, ни каких-либо отверстий, однородная розоватая поверхность, покрытая каплями потёкшей пластмассы. Вызывал загадку странный способ передвижения этого существа: оно просто плыло над самой землей. В этом создании не чувствовалось жизни, но вместе с тем оно вызывало столь сильное омерзение, что Робин, не думая, вскинул лук и вбил стрелу в середину твари.
Мощный лук не подвёл, но стрела ушла в розовое тело всего на несколько сантиметров, место вокруг раны заколыхалось волнами, показался лёгкий дымок. Пронзительно завизжала одна из женщин, к Робину подскочила Сата, схватила за руку, с удивительной силой потащила его в сторону:
– Цохван! Бежать! Все умирать! Бежа-а-а-ать!!!
Робин послушался сразу, больно убедительно она уговаривала.
– Скорее уходим! – крикнул остальным.
Уже скрываясь в кустах, едва поспевая за девушкой, он успел оглянуться. Розовая фигура застыла на том же месте, где её настиг выстрел. По телу бурлили трясущиеся волны, оно на глазах расплывалось ручьями, а от стрелы валили клубы дыма.
Далеко отбежать они не успели; ярчайшая вспышка на миг затмила солнечный свет, громовой удар едва не порвал барабанные перепонки, в спину толкнула ударная волна. Робин едва устоял на ногах и удержал Сату. Оглянулся – позади вздымалось густое тёмно-бурое облако, расцвечиваемое огненными сгустками. Все молча смотрели на эту картину. Густав выругался.
– Хорошие у тебя стрелы. Наверное, брал их в магазине противотанкового оборудования? – в своём духе высказался Хонда.
Робин повернулся к Сате, схватил её за плечи:
– Кто это был? Кто?
– Цохван! – коротко ответила девушка.
– Ладно, вечером поговорим. Идём дальше, я хотел бы удалиться отсюда как можно дальше. Да и как бы лес не загорелся от такого фейерверка.
Лес не загорелся, и до самого вечера отряд двигался без приключений. Река в этих краях разлилась по настоящему, по ней вполне смогло бы пройти небольшое речное судно. Рельеф стал более пологим, скалы исчезли, лес поредел, часто перемежался обширными полянами. Местность была более населённой, пришлось обойти не одно селение; путники нередко пугали одиноких охотников. Однажды по реке быстро проскочила узкая лодочка с парой гребцов.