Тем временем они остановилась перед широкими, как ворота, стеклянными створами скоростного лифта. Над ними светились буквы: «GATE –D».
– Спуск займет десять минут, – в недрах лифта мелодично тренькнуло, и створки с шипеньем разошлись в стороны. Платформа кибер-гида плавно въехала внутрь. – Если не возражаете, я вас сопровожу вниз. И вам удобнее, и я время скоротаю.
Стефан не возражал. Его забавляла словоохотливость робота.
***********
Стефан Гарднер сидел в дальнем углу небольшого, оформленного под старину чистенького кафе. Он специально выбрал место подальше от голографического окна, транслировавшего в он-лайне происходящее на оживленной в это время центральной площади Города. Это оказалось пятое по счету заведение, где он решил остановиться. Здесь хотя бы было тихо. В четырех предыдущих толпился народ, динамики выли на полную громкость. Создавалось впечатление, что весь техперсонал космопорта, которому выпало дежурить в этот день, собрался поглазеть на голотрансляцию Творца Иллюзий.
В этом же кафе посетителей было немного. Тихим фоном играла классическая музыка, и царил мягкий полумрак. Стефан решил, что это просто подарок свыше. Он собрался наскоро поужинать и, не дожидаясь кульминации представления, отправиться в заранее забронированный номер отеля космопорта.
Стефан заказал яичницу по-аджарски с помидорами, зеленью, но без чеснока и горячий хачапури. К грузинской кухне его пристрастила супруга. Бывшая супруга. Тамара. Тома. Стефан почувствовал, как предательски защемило сердце. Он отложил приборы и сделал добрый глоток холодного пива. Странно, он надеялся, что боль уже прошла, и он вновь может жить, не думая сто раз на дню об этой женщине. Несколько лет, изо дня в день он вытравливал из себя ее образ – взгляд, черные как смоль волосы, эту загадочную, блуждающую на пухлых губах улыбку…
Он слишком громко поставил бокал на стол. Мужчина, сидевший за соседним столиком и что-то углубленно изучавщий на экране планшета, бросил короткий взгляд в его сторону, кивнул, как бы здороваясь, и снова уткнулся в свой гаджет.
Гарднер опустив голову, принялся сосредоточенно поглощать пищу. Боль вернулась, будь она не ладна! Стефан вздохнул. Нельзя долго обманывать себя. Он знал, что так и будет. Знал с того самого момента, как получил это задание и согласился на него.
Да, конечно, получить приглашение на Паломник – честь для любого журналиста, Стефан это знал и был польщен. Экспедицию на этой закрытой карантином планете возглавлял известный физик-волновик Конрад Лоренц, у которого Стефану в свое время довелось учиться. Когда же он увлекся журналистикой, Лоренц был раздосадован: уходил любимый ученик. Но Стефан не бросил физику насовсем и стал журналистом, пишущим по вопросам науки.
И сейчас он летел на Паломник по приглашению старого учителя. Конрад не объяснил причину своего выбора, и Стефан терялся в догадках. Возможно, это было связано с вопросом о карантине. В Мировом Совете в данный момент решалась судьба миссии на этой планете. Как ему объяснил Чарли Джен, под началом которого он работал в Бюро, в Совете по этому вопросу не было единого мнения. Большинство высказывалась о полной его отмене. Ведь это даст возможность полномасштабного изучения планеты с ее загадочными пирамидами-артефактами, оставленными неизвестно кем и когда на Паломнике. Правда, нашлись и те, кто ратовал за ужесточение карантина, вплоть до полного сворачивания миссии. Это, конечно же, были параноики из Галактической Службы Безопасности. Стефану не раз доводилось встречаться с представителями этого ведомства, когда он проводил журналистские расследования. У него сложилось стойкое впечатление, что если этим ребятам дать волю, то они с радостью не только запретили бы исследования Периферии, но и ввели бы тотальный запрет вообще на выход людей в Космос. А то «мало ли что?» Конечно, легче всего по надуманным причинам запретить, чем реально заниматься делом, ради которого собственно и была создана ГСБ – обеспечением безопасности людей. И не просто людей, а ученых, стоящих на острие научно-технического прогресса!
В общем, от Стефана, как инструктировал его до отлета Чарли, требовалась непредвзятая оценка обстановки на Паломнике. Гарднер терпеть не мог любые ограничения свобод, а тем более высосанных из пальца правил, препятствующих развитию прогресса и тем самых тормозящих экспансию Человечества во Вселенной. Так что лучшего кандидата в борьбе с мракобесием, которую олицетворяла собой столь одиозная структура, как Галактическая Служба Безопасности, ЕИА было не найти.