– Гипотеза интересная. Но почему бы им не уничтожить нас более простым способом? – Маккейн скептически улыбнулся. – Просто расстрелять из своего оружия.
– Не знаю. Может быть, их слишком мало, и они боятся. Может быть, они не выносят вида крови. Я же сделала только предположение.
– Давайте так, – Вмешался в разговор Гарднер. – Насколько я понял, чужие бесследно исчезли, может быть, на время, но сейчас, по крайней мере, они нам не угрожают?
– Да. – угрюмо подтвердил Пол. – Я там все обшарил – никаких следов.
– Хорошо. – удовлетворенно кивнул Стефан. – Владимир, ты запустил дрон-разведчик?
– Да. Все в порядке. Его батарей хватит на двенадцать часов. Так что в течение этого времени мы будем знать, что происходит на всей территории Центральной и можем в случае чего экстренно среагировать по обстоятельствам. Хотите, я выведу изображение его камер на большой экран?
– Отлично, выводи.
Кузнецов поколдовал некоторое время у головизора, и вскоре на большом экране появилась довольно четкая картинка Центральной с высоты птичьего полета.
– Это конечно не голограмма, а всего лишь 2-Д, но по желанию можно приближать и перенастраивать изображение по желанию(лишнее повторение).
– Прошло девять часов, как мы сели на Паломник, – продолжил Гарднер. – Здесь все странно и непонятно. Но я уверен, что у каждого есть какая-то гипотеза, предположение. Кто выскажется первым?
– Прошло десять с половиной часов, – поправил его Томсон.
– Нет, прошло девять часов, — жестом остановил его Гарднер. – Это нетрудно установить. Так кто первый?
– Ты, Стефан, и начинай. – Готье переглянулся с Томсоном
– Нет. Я буду последним. Начните вы с Пьером.
Готье несколько секунд помолчал, потом сказал:
– Я не знаю, отчего умерли Чертч и Радик Шухарт, и что повлекла за собой их смерть, и что вообще разгуливает сейчас по Центральной. Но на базах просто прорвался свамп. Был какой-то ураган, разрушивший установки запрета и здания, а остальное докончил прорвавшийся свамп. Так, во всяком случае, произошло на второй базе. Уверен, что и на всех остальных будет такая же картина.
– Одновременно? – спросил Донован.
– Не думаю, – ответил Пьер. – Ураган захватывал одну базу за другой.
– Ураган на всем Паломнике? – удивился Томсон. – Маловероятно. Здесь никогда не было даже сильного ветра.
– На нашей памяти действительно не было. И, тем не менее, я согласен с Готье, ураган был, – возразил Гарднер. – Мы с Донованом видели, что творится вокруг территории Центральной. Завалы высотой в сотню метров. Ураган шел с севера, и, судя по этому завалу, буря была страшная, и она могла пронестись на много тысяч километров к югу. И образоваться ураган мог за несколько тысяч километров от Центральной. Поэтому предположение о том, что базы были разрушены ураганом, мне кажется, объясняет многое. Хотя бы то, что в противном случае люди могли бы добраться до Центральной на винтолетах. Однако этого никто не сделал. Ураган был. Это факт. Неясно только, почему он возник. – он помолчал. – Что ты еще можешь сказать, Пьер?
– Больше ничего. Ураган и свамп. Никто не был готов к этому.
– Хорошо. Сэмюель, теперь ты.
– От Центральной до второй базы я насчитал два энергетических барьера. На обратном пути при прохождении каждого нас выплевывало, как пробки из воды. Видимо, барьеры экранируют электромагнитные волны. Поэтому базы не смогли связаться друг с другом и с Центральной.
– Связь прекратилась сразу же после того, как что-то произошло в главном пульте, где были Чертч и Шухарт, – вступила Аннет. – Потому что, когда я спустилась сюда и попыталась с кем-нибудь связаться по радио, мне уже никто не ответил.
– Получается, что энергетические барьеры возникли одновременно с началом урагана или чуть раньше, – высказался Томсон.
– Пожалуй, одновременно, – сказал Донован. – Иначе они успели бы эвакуироваться на Центральную. Но что-то им помешало. Ураган?
– Да, я слышала, как Томас, когда еще был жив, требовал, чтобы все немедленно возвращались на Центральную.
– Так, значит, был приказ о немедленной эвакуации! – воскликнул Сэмюель -Почему ты раньше не сказала? Значит, некоторые уже знали, что будет катастрофа!
– Это было, когда я выходила из помещения главного пульта.