Растак не дал вспышке гнева вырваться наружу — но чего это ему стоило! Плечо просто корежило болью, словно медведь ломал. Кликнуть травниц, велеть подать макового настоя? Нет, после, когда никого не будет рядом…
— Вепри уйдут к своим, — решил он. — Моли Землю, Скарр, чтобы завтра с ними не началась война… А что ты сказал насчет тех, из Запретного мира? Их двое?
— Возможно, и двое, но один — наверняка. Думаю, он попал к людям Волка через их Дверь. Проверить недолго.
— Ты уверен, что в наш мир пролез человек, а не зверь?
— Да. Я почувствовал.
Растак в сомнении покачал головой:
— Есть разница?
— Огромная.
— К людям Волка, говоришь? Так они уже, наверно, его убили.
— А если нет? Пока я не увижу сам или вот он не увидит, — чародей кивнул на Юмми, — я не могу быть спокойным. Это нарушение Договора, вождь. Земля не простит.
— Хорошо, — решительно сказал Растак. Пора было кончать этот разговор. — Чего ты хочешь?
— Пятерых сильных воинов. Прямо сейчас.
— Хорошо. Как только уберутся плосколицые — получишь.
Скарр упрямо мотнул головой:
— Выйти надо сегодня. От крайности завтра с рассветом, но не позже. И то боюсь, не опоздать бы.
Неожиданно вождь всхохотнул — одним ртом. Глаза сузились в злые щелки.
— Ты хочешь увести пятерых? У нас каждый воин на счету! Враг за валом!
— Враг скоро отступит. Но у нас нет времени ждать. Опоздаем — будет стократ хуже.
Спокойная жутковатая уверенность в сказанном — вот что поразило вождя, и слова решительного отказа не слетели с потрескавшихся губ. Вместо этого Растак кивнул, прекращая тягостный разговор.
— Получишь пятерых. Только не сейчас — завтра. Ты на себя, старик, посмотри, куда тебе идти…
— Спасибо, вождь.
Пока вернулись, в землянке стало совсем темно, скудный свет из дымоходного отверстия в крыше не рассеивал сумрака. Солнечный диск падал за горы, устав от бесконечного кровавого дня. Юмми сбегала на площадь за огнем, затеплила глиняную плошку. Фитиль из скрученной шерсти задымил и затрещал, вокруг огонька начал плавиться топленый жир.
Скарр не лег — сел на лежанке, дрожа от озноба, кутаясь в меха. Ох, как много надо сказать, прежде чем напавшая некстати лихоманка поборет немощное тело, затуманит разум…
— Тебе холодно, дедушка? Сейчас разведу огонь.
— После разведешь. Слушай меня… внук. — Бескровные губы чародея подрагивали, с трудом роняя слова. — Сам видишь, что со мной… Надо бы мне самому, да нет сил. Наказала Земля за ошибку… Придется тебе кое-что сделать за меня…
— Я не оставлю тебя, дедушка.
— Молчи и слушай. Сегодня, когда прикажет вождь, пойдешь на Двуглавую и откроешь Дверь в мир Рыси. Половина союзников уходит. Надо бы мне открыть Дверь, да не удержать мне ее сейчас… По правде говоря, и не дойти туда. Ты справишься. Если что пойдет не так, не бойся — Шанги с той стороны услышит и поможет. Бойся не неудачи — бойся ошибки. Потом вернешься сюда… Завтра с рассветом поведешь пятерых воинов в земли племени Волка. Опять-таки надо бы мне самому, но… Растак согласится. Пойдете открыто, не прячась… На границе дадите знать о себе дымом. Если Волки не пропустят воинов — иди послом один, говори с вождем, а главное, с чародеем. Скажи — от моего имени говоришь. Тот человек из Запретного мира… его надо найти, если еще жив… — Слова давались старику все труднее. — Потом второй… мне кажется, что пришельцев было все-таки двое… его тоже надо найти…
— И убить? — тихонько спросила Юмми.
— Как можно скорее… Обоих. Ты понял?
Скарру показалось, что правнучка отшатнулась, — но, наверное, просто легкий сквозняк пригнул огонек в плошке, вот и прыгнула тень. Конечно, не дело посылать с таким поручением девчонку… а что делать, если у самого нет сил? С преследованием чужака и убийством Ер-Нан справился бы лучше, но посылать его говорить с соседями — себя не уважать… То-то посмеются над племенем, в котором старому чародею не нашлось лучшего преемника!
Ничего, Юмми справится, сделает как надо. Пора взрослеть, ученики чародеев взрослеют рано…
— А иначе никак нельзя, дедушка? — услышал Скарр, и тотчас — он даже удивился — его губы сами прошептали ответ, как заклинание: