Дэвид, дружески похлопав новоиспеченного приятеля по плечу, пожелал ему приятных снов, а сам, прежде на кухне прополоскав специальной жидкостью рот, отправился отдыхать в кормовую каюту.
Какое-то время Рой еще думал над словами Дэвида. Ему даже показалось, что один к трем это не такой уж большой разрыв в теории вероятности. «Вот если бы это было сто к одному, — рассуждал Моррисон, — еще можно было бы утверждать о безопасности плавания». — Затем, поверив уверенным словам опытного яхтсмена, что все будет в полном порядке, закрыв глаза, погрузился в свое сонное царство.
Прошло уже несколько дней плавания с того момента, как яхта «Каравелла» покинула побережье Форт Пирс. Этот очередной наступивший день, как и предыдущие, не отличался ничем особенным. Ничего плохого не предвещалось, но и ничего хорошего тоже. Вокруг на многие сотни километров лишь вода, затем снова вода и опять вода. Ничего больше, только одна вода.
Такое положение вещей весьма угнетало Владимира. Он даже не мог и предполагать, что окажется настолько психологически неподготовленным к подобному путешествию. Но делать ничего не оставалось. «Терпение, терпение и еще раз терпение», — иной раз повторял он себе в мыслях, словно мантру. Единственным положительным спутником его мыслей была уверенность в том, что им не придется долго курсировать по Индийскому океану. Надежда на то, что когда они туда приплывут и им не придется тратить много времени на поиски острова, не угасала. Надежда, балансируя на грани с полной уверенностью, наоборот, с каждым днем все крепчала. Именно это и поддерживало в нем дальнейшее терпение.
Будет неправильно не сказать, будто Владимир не понимал, что рискует. Так с ним всегда бывало. В подобные этому моменты он просто старался не зацикливаться на том, что, если будет так, а не иначе. Рассудительная часть его безудержного разума не бросалась из крайностей в крайность. Его мысли и тело, работали синхронно только в том направлении, которое было выгодно самому Владимиру. Он давно привык не рассчитывать на обстоятельства. «Будь что будет!» — поговорка, смысл которой он даже не знал. Для него это были пустые слова. Бессмысленный набор звуков. Обычно он четко планировал что-то без излишних «НО». А чтобы непредвиденная ситуация не застала его врасплох, просто в нужный момент вовремя приспосабливался к новым обстоятельствам.
Владимир лежал на шезлонге, покрытом хлопковым белым полотенцем. Мельчайшие капельки соленой воды бризом осаждались на его лицо. Причудливое, деревянное, складное кресло с удлиненным седалищем было крепко зафиксировано поверх носовой палубы в специальных неглубоких пазах стальными креплениями. Не то чтобы оно там всегда находилось. Несколько дней назад Дэвид случайно проболтался, что частенько расслабляется подобным образом и по просьбе Владимира, ему пришлось установить шезлонг на время длительного путешествия.
Владимир, лежа на спине под частичной тенью паруса, мог краем глаза видеть Грина с Моррисоном, стоявших у леерного ограждения. Диалоги их были разносторонние и, в большей степени, в другом месте вряд ли смогли бы заинтересовать русского. Однако сейчас ему все равно нечего было делать, и он временами прислушивался к их дружеской беседе. На фоне звука бьющихся о борта волн, подслушивать было довольно-таки необычно.
Норман, сделав упор на одну ногу, крепко вцепился левой рукой за леерное ограждение. Он, глядя вдаль бескрайнего моря, пытался отогнать дурные мысли о потенциальных проблемах и неприятностях, которые могут возникнуть при встрече с морским патрулем на различных границах океана. К счастью, таковых, весь проделанный путь пока еще не было на горизонте. Лишь дюжина неутомимых дельфинов, час или два, провожали их какое-то время назад. Больше они не попадались ему на глаза. Похоже, что у этих, страдающих бессонницей, морских млекопитающих и без того была масса других дел, вместо того, чтобы гнаться за стремительной яхтой.
Рой стоял справа от Нормана. Он остерегался качки и поэтому держался за ограждение обеими руками, словно кошка, вцепившаяся в края тазика с водой, которую пытаются искупать. Изначально он любовался мерцанием плещущейся воды, а немного ранее за дельфинами, разрезающими волны. Ему стало немного грустно, что эти замечательные морские животные постепенно отстали.
«Что это за тьма?!» — в мыслях спросил он себя, глядя на распростершуюся вдали темно-серую занавесь.
«Все в порядке, Рой!» — обычно ему всегда так говорили. Он, конечно, не верил пустым словам, но всякий раз подсознательно желал, чтобы они оказались правдой. Как правило, утешительные слова всегда оказывались ложью. Правда зависит от точки зрения. Для одного она истина, для другого путь в один конец.