Все они спали долго и видели приятные сны, которые порой омрачались страшными воспоминаниями минувших событий.
Снова и снова путникам виделся синий паук, звонко постукивающий передними придатками по каменистой поверхности вулканической пещеры.
Увидев во сне неприятные четкие воспоминания, Рой перевернулся на другой бок, в надежде переключить сознание на что-то приятное. Ему это удалось. Картинки в его призрачных грезах стали более красочными и жизнерадостными. И все бы хорошо, вот только вся эта радость не продолжалась долго. Вскоре перед глазами вновь промелькнуло синее неоновое создание, знаменующее переход от приятного сна к страшным воспоминаниям.
Когда во сне паук снова исчез из поля зрения, вот тут Моррисон, наконец, почувствовал облегчение. Его веки перестали импульсивно вздрагивать. Бок, на котором он лежал уже долгое время, неприятно побаливал, но Рой не спешил менять свое горизонтальное положение, боясь отогнать приятный сон.
Внезапный толчок пробуди его ото сна. Он с трудом вскочил на ноги, по пути раскрывая слипшиеся веки. Рой облегченно вздохнул, когда увидел, что его соратники уже проснулись, а опасности, в лице восьминогого монстра, нигде поблизости не наблюдается.
— Сдается мне, начинается прилив, — прокомментировал Владимир очередной толчок судна.
Моррисон покачнулся, и чуть было не упал. К своему счастью, он сумел вовремя ухватиться пальцами за спинку мягкого ложа, на котором в лежачем положении провел немало времени.
— Неужели уже вечер? — потирая заспанные глаза, спросил он.
— Да, — ответила Элизабет. — Я недавно выходила на палубу, чтобы осмотреться. Уже тогда солнце начинало садиться.
Услышав это, Рой резко мотнул головой в сторону иллюминатора, а затем поспешно схватил дробовик и быстрыми шагами направился к выходу из каюты. Его соратники тут же повскакивали со своих мест и устремились за ним. Им было любопытно, чего такого интересного им готовят ближайшие несколько минут.
«Вот и настал момент истины!» — подумал Моррисон, перегнувшись через фальшборт. В данный момент песчаного дна уже не было видно, а значит, появилась потенциальная возможность стянуть с мели нос яхты, так крепко засевший в прибрежный песок.
Он с тревожным видом посмотрел на красноватый закат, после, его озабоченный взгляд устремился в пляжные заросли. Появление паука пока что не наблюдалось.
— Владимир, иди в ходовую рубку и заводи двигатель, а я буду показывать тебе знаки, благодаря которым ты поймешь, что следует делать в определенный момент времени.
— Может быть, лучше будет, если я пойду? — проговорила Элизабет.
Владимир остановился на полушаге в направлении каюты.
Рой взглянул на девушку и произнес:
— Нет, Элизабет! Мне спокойнее, когда ты рядом. Останься, пожалуйста, здесь. Ок?
— Ну, хорошо! Как скажешь.
Владимир исчез в брюхе судна, а через несколько секунд в ходовой рубке включился свет. За стеклом появилась мощная фигура русского. Он сразу же встал у штурвала и завел двигатель. Как и прежде, исправный мотор яхты заурчал мирно и спокойно.
«Хотя бы техника не подводит!» — в сердцах порадовался Моррисон.
Мимолетно взглянув на Элизабет, он понял, что девушка смотрит за берегом. Его это весьма обнадежило, так как самостоятельно Рой не мог уследить сразу за всем, что происходит вокруг.
Рой подал Владимиру жест рукой. Русский незамедлительно врубил задний ход на полную мощность. Урчание мотора сменилось диким ревом. Кормовая часть яхты закивала в разные стороны.
— Элизабет, присядь и схватись за что-нибудь, а то ненароком вывалишься за борт.
Девушка не решилась ослушаться. То, как начало бросать яхту в разные стороны, ее сильно напугало.
Мужчина, выглянув через фальшборт, негативно оценил неутешительные результаты.
— Чертов идиот! — рявкнул Моррисон сам на себя и вновь посмотрел на красное солнце.
Элизабет вжалась во внешнюю обшивку каюты и боялась пошевелиться.
Поднялась на ноги она только тогда, когда рев мотора перешел на легкие обороты урчащего двигателя.
Владимир выглянул через ветровое стекло — своеобразный модифицированный иллюминатор.
— Я правильно понял: ничего не получается?
— Прямо в точку, — подметил Моррисон. — И воды больше не прибавится.
Солнце тем временем уже превратилось в большой красный шар, в нижней части отрезанный черной линией горизонта.