Уже уверенно стучу в дверь и, затаив дыхание, жду ответа. Через несколько мимолетных мгновений тяжелая дверь открылась. Адриан стоял на пороге в одних пижамных штанах. Широкая и достаточно накаченная грудь была обнаженной. В моей голове вместо восхищения (хотя причин восхищаться было предостаточно) мелькнул вопрос: неужели, при своей болезни, ему позволено заниматься спортом?
Смотрим друг на друга, и я замечаю, что голубые глаза, без которых мне уже трудно представить свою жизнь, красные, словно Адриан плакал.
— Мелинда, тебе не стоило приходить, — он качает головой.
— Но я уже здесь.
Адриан впускает меня в дом. Как только дверь за мной закрылась, я без промедлений обняла его и в который раз за сегодня расплакалась.
Адриан осторожно обнимает меня и зарывается носом в мои волосы. Меня окутывает страх. Страх за него и его здоровье. Перед глазами вновь всплыла картина бьющегося в конвульсиях тела Адриана. Это так ужасно, так страшно!
— Ну, чего ты плачешь? — ласково спрашивает он.
Я никак не могу успокоиться и произнести хотя бы одно словно. Адриан осторожно ведет меня в зал, усаживает в кресло, а сам садится на подлокотник. Постепенно я прихожу в себя, но всё еще продолжаю всхлипывать.
— Прошу, не плачь, — Адриан берет меня за руку и принимается большим пальцем массировать мои костяшки.
— Мне так жаль, — наконец произношу я.
Он грустно улыбается.
— Если ты об этих припадках, то мне жаль, что тебе пришлось их видеть.
— Это и есть та болезнь, о которой ты умалчивал?
— Да.
— Папа мне рассказал о том, как он с тобой познакомился и о твоей семье.
Адриан отводит взгляд в сторону.
— Теперь я представляю, что ты обо мне думаешь, — он скупо усмехнулась сам себе.
— Мне очень жаль. Я даже не знаю, как могу выразить свою боль за тебя.
— Мелинда, умоляю, не нужно меня жалеть. Я же не ущербный, — Адриан стал на ноги и принялся шагами измерять зал.
— Прости, но я хочу, чтобы ты знал: я всегда буду рядом.
— Это глупо. Ты совсем еще ребенок и не стоит тратить свое время на меня.
— Почему? — поднимаюсь с кресла.
— Потому что, в твоем возрасте рано водружать на свои плечи подобный груз, — Адриан нервно пробежался пальцами по своим волосам.
— Про какой груз ты говоришь? Как человек может быть грузом?
Мужчина подходит ко мне и смотрит в мои глаза с высоты своего роста.
— Поверь, больной человек вполне может стать обузой.
— Чепуха, — с вызовом смотрю на Адриана. — Если ты любишь, то не обращаешь внимания ни на что.
— А ты любишь? — он испытывающее смотрит на меня.
— Да, — с уверенностью отвечаю я.
На измученном лице Адриана мелькает замешательство, растерянность и какое-то облегчение. Его тонких губ касается улыбка.
— Мелинда, со мной будет непросто, — предупреждает он.
— Не более чем со мной.
— Я учитель, — Адриан наклоняется ко мне.
— А я — ученица, — не хочу отступаться.
— Я намного старше тебя, — его губы едва касаются моих.
— В жизни бывает всякое, — не выдерживаю и целую его, стараясь вложить в этот поцелуй всю свою любовь, нежность и поддержку.
Глава 17
Начало новой недели выдалось весьма сложным. В школе буквально завалили работой, а всё из-за осенних каникул, что вот-вот начнутся.
Но я готова абсолютно к любому труду. Конечно, последние события должны были огорчить меня, но этого, к счастью, не произошло. Несмотря на то, что мои отношения с Адрианом всё еще шаткие, я счастлива, что они вообще есть. С каждым новым днем я всё больше и больше радуюсь тому, что он появился в моей жизни. Да, с его недугом будет непросто, но мы справимся. Иногда я даже боюсь обо всем этом думать, чтобы не накликать беду, но радость, как оказалось, сложно в себе подавить. Впрочем, был момент, который всё же сумел доставить мне неприятностей…
После того, как я отправила Роберту сообщение о нашем разрыве, он долгое время не давал о себе знать. И вот как-то, в пятницу, мы с Эмили гуляли по парку. Я рассказала подруге о моих отношениях с Адрианом, при этом умалчивая о болезни. Но не успела Эм что-то сказать в ответ на сложившуюся ситуацию, как к нам внезапно подошел Роб.
— Ты с ума сошла?! — вскричал он.
Мы остановились, и первые секунды я ничего не могла понять.
— Эй, остынь, — с хмурым видом произнесла Эмили.
— Рот закрой! — рыкнул Роберт. — Что за глупость ты мне прислала? — бывший уничтожающим взглядом смотрит на меня.
— Это не глупость, — стараюсь храбриться. — Я написала, что мы расстаемся.
— Серьезно? А я сам и не понял, — с сарказмом говорит Роберт. — Какого черта ты это сделала? — его черные брови сошлись на переносице.
— Я просто больше не хочу с тобой встречаться, — жму плечами.
— Вот так, внезапно? С чего бы это? — Роберт в недоверии щурит глаза.
— Не совсем, в клубе ты лапал какую-то девушку.
— Всё не так, как тебе кажется, — пролепетал Роб.
— Угу, конечно, — хохотнула Эмили.
— Дело даже не в этом, просто весь этот цирк давно пора прекратить.
— Ну и сука же ты, — шипит сквозь зубы бывший.
— Это я сука? — прихожу в изумление. — Да всё это время я делала так, как ты хочешь. Тебе было плевать: есть у меня дела или какие-то проблемы. Захотел — пришел, а можешь и несколько недель не появляться. Мне это уже давным-давно надоело! Я тебе не кукла! Ясно?!
Прохожие начали искоса на нас поглядывать, но мне было совершенно всё равно.
— А ты знаешь, почему я тебя еще не трахнул? — внезапно спрашивает меня Роберт. — Я тебе отвечу. Потому, что ты фригидная. На тебя ни один нормальный парень не посмотрит.
Подобного оскорбления я в свою сторону никак не могла ожидать. Где-то внутри проскользнула жуткая обида, но злость мгновенно ее подавила. Я без раздумий отвешиваю Робу хорошую, звонкую пощечину.
— Какая же ты мразь, — бросив эти слова, я немедля покинула парк.
Сижу в комнате Эмили и плачу, уткнувшись в платок.
— Не нужно так сильно расстраиваться из-за этого ублюдка, — тихо шепчет подруга. — Позвони Эвансу, пусть он бока ему намнет. Уверена, он это может с легкостью сделать.
Я всхлипываю и вытираю свои глаза.
— Вот еще, только драки мне и не хватало для полного счастья.
— Просто не обращай внимания и не плачь попусту. Этот придурок не достоин подобного.
— Не могу, — вновь всхлип. — Я не думала, что он выкинет нечто подобное.
— Всё хорошо. Радуйся, что избавилась от этого идиота.
— Я рада, но…
— Мелинда, — подруга взяла меня за плечи и пристально посмотрела в глаза.
— Роберт — не тот человек, из-за которого нужно лить слезы, понимаешь? Его слова ничего не значат. Ты — прекрасная девушка. Наш учитель в тебя влюблен, поэтому забудь об этом недоразвитом и занимайся Эвансом.
В конце концов, после долгого успокаивания, я всё же пришла в себя и вернулась домой. Мама и папа вот-вот должны прийти с работы.
Я легла в гостиной и, вслушиваясь в тишину, постаралась окончательно обрести внутреннее равновесие. Слова Роба продолжали назойливо звенеть в моей голове. А, может, он прав? Возможно, поэтому Роберт и не хотел со мной спать?
Фригидная… Какое противное слово. Мне обидно скорее не из-за нашего столь шумного разрыва, а из-за оскорбления. Я никогда не смела его обидеть, но Роба это, как оказалось, не остановило. Вновь начинаю плакать. Такой обиды, я еще не испытывала. Бывало всякое, но это уже явный перебор.
Внезапно слышу стук в дверь. Не хочу, чтобы родители видели мои слезы. Стараюсь за эти несколько секунд, пока иду открывать дверь, вытереть влажные глаза, но всё равно это мало, что меняет.
Я люблю и маму, и папу, но мне никогда не хотелось им показывать своих слез. Я довольно закрытый человек и, к счастью или нет, но эта закрытость распространяется абсолютно на всех. Даже Эмили я частенько многого не рассказываю. Я предпочитаю решать свои проблемы во многих случаях в одиночку. Но сейчас главное — открыть дверь и быстро удалиться в свою комнату.