— Это моя жизнь и мой выбор, — уверенно ответила она. Мужество и сила, присущие ее характеру, сейчас не только прозвучали в словах, но и были написаны на ее лице. — Я всегда испытывала глубочайшее отвращение к людям или обстоятельствам, которые пытались повлиять на мою личную жизнь.
Клер нырнула в его объятия, и Тейт в этот миг с неожиданной ясностью осознал, что нашел свою половинку. Она была замечательной женщиной, именно такой, которую он в мечтах представлял рядом с собой. У него холодело сердце от одной только мысли, что она может пострадать из-за причастности к делу Сантьяго.
— Что у тебя назначено на сегодня? — спросил он, не разжимая объятий.
— Уйма дел, даже страшно вспомнить. Я вернусь сюда не раньше шести-семи вечера.
— За рулем будет твой молчаливый друг? — Тейт хотел убедиться, что Тома, тенью следовавший за Клер, все время будет рядом.
— Хоть мне и неприятно доставлять ему столько хлопот, но ничего не поделаешь. Отец настаивает, а я устала спорить.
— Вот и отлично. — Тейт поцеловал ее улыбающийся рот. — А как насчет ужина на двоих в моем номере?
— Партнер на сегодняшний вечер у тебя есть.
— Ты играешь в шахматы? — Казалось, Клер никогда не перестанет удивлять его.
Она расплылась в ухмылке.
— Все четыре года в колледже я бы-ла председателем шахматного клуба.
В первый раз за последние двадцать четыре часа губы Тейта тронула улыбка.
— Со всей ответственностью заявляю, что в ближайшее время мы играть в шахматы… не будем.
Клер расхохоталась и, приподнявшись на цыпочках, поцеловала его.
— А я бы открыла тебе все свои любимые ходы.
Он еще сильнее прижал ее к груди.
— А вот это мне понравилось.
Она изогнула бровь и одарила его лучистым взглядом.
— Я почему-то не сомневалась.
Он завладел ее губами, выплеснув в этом поцелуе всю мощь так долго сдерживаемого желания, так что когда через несколько минут он наконец отпустил ее, Клер еще долго ловила ртом воздух и никак не могла отдышаться.
— Все, завтракай. А мне пора идти.
— Я просто обожаю таких командиров.
— Лгунья. — В его устах это слово прозвучало нежной лаской любовника.
Неохотно выпустив ее из объятий, Тейт направился к двери. У порога он замешкался и обернулся в последний раз. «Я не могу тебя потерять, — подумал он. — Если это случится, я просто умру». Клер Дункан завоевала его сердце, и отрицать это не было никакого смысла. Переполняющие его эмоции прорвались хрипотцой в его голосе:
— Будь осторожна, док. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.
В ответ она с видом заправского моряка послушно взяла под козырек.
Несколько дней спустя Клер, заслышав приближающиеся шаги Тейта, повернула в его сторону голову. Она поджала ноги и поудобнее устроилась в кресле на балконе его номера. Все вечера на этой неделе они проводили вместе, и каждая минута общения с ним дарила ей радость.
Днем оба были по горло заняты — Клер в больнице с пациентами, а Тейт в суде, отшлифовывая с прокурорами предстоящий процесс. Но по вечерам, покончив с делами, они ужинали вдвоем, вели нескончаемые беседы, а с наступлением темноты отправлялись бродить по безлюдному пляжу. Клер не переставала удивляться, что у них находились все новые и новые темы для разговоров, и они никогда не уставали друг от друга.
Она проследила взглядом, как Тейт поставил два бокала с коньяком на низенький столик, а потом опустился в кресло рядом с ней.
— Ты что-то притихла сегодня, — произнес он.
Клер пожала плечами.
— Со мной такое иногда случается.
— Ты была очень загружена работой на этой неделе и, наверное, очень устала.
— Ты тоже.
Тейт попробовал коньяк и вернул бокал на столик.
— Завтра наступает великий день.
— Судья напомнил мне об этом сегодня утром по телефону, — сказала Клер.
— Как он тебе показался?
— Показался человеком, принявшим определенное решение. Правда, со мной он этим решением не поделился.
— И неудивительно, — уклончиво заметил Тейт.
Клер понимала, что они коснулись щекотливой темы, а потому предпочла сменить ее. Она была удивлена его предложением посидеть на балконе. До сих пор Тейт тщательно избегал любого их совместного появления вне номера. Она произнесла как будто между прочим:
— Сегодня ты был не так напряжен в лифте. Я заметила это, когда мы поднимались к тебе.
Он кивнул.
— Я размышлял над своей проблемой. И основной вопрос был — «почему».
— Значит, первый шаг сделан.
— Ты все-таки оказалась права, Клер. Мне необходимо было поставить вопрос ребром. Так сказать, пойти в наступление.
Она почувствовала гордость за него.
— Если ты вдруг решишь, что на каком-нибудь этапе сражения тебе нужна помощь, только скажи. Я познакомлю тебя со своим коллегой. Он сотни людей избавил от боязни высоты, просто чудеса творит.
— А свои услуги ты мне не предлагаешь? — погрустнев, спросил он.
— Идея не из лучших, — отозвалась Клер. — Один из вариантов той самой спорной ситуации, когда попавшие в переплет юристы сами защищают свои интересы. Кроме того, твои усилия явно приносят успех, а ты разбираешься в себе достаточно хорошо, чтобы правильно выбрать следующий шаг.
Тейт улыбнулся.
— Я рад, что ты мне настолько доверяешь.
— Вряд ли даже ты догадываешься, до какой степени.
Он откинулся на спинку кресла.
— Можно закрыть на проблему глаза, но от себя ведь все равно не убежишь.
— Все клише построены, как я обнаружила довольно давно, на непреложных истинах, — задумчиво произнесла Клер.
В сгущающихся сумерках он всматривался в ее лицо.
— Мне трудно представить себе, чтобы ты пыталась убежать от себя или от проблем.
— Увы, такое было. После развода. — Клер пристроила бокал на ладони, придерживая его между пальцами и любуясь янтарной жидкостью. — Перед тем как от меня ушел Даррен, в моей жизни случилось самое, наверное, страшное событие. И оно едва не разрушило меня полностью. Я искала убежища, с головой погрузилась в работу, но тени прошлого, обломки разбитой жизни — единственное, что меня окружало. Я чувствовала себя настолько убитой, что даже не могла общаться с родителями. К счастью, через какое-то время я смогла увидеть себя со стороны и понять, что если я не выберусь из этого адского круга, то скоро погибну, и тогда я взяла отпуск и принялась зализывать раны. После этого я начала жизнь заново. Звучит все слишком примитивно, но такова правда.
Тейт протянул к ней руки, их пальцы сплелись.
— Я рад.
— Я снова стала прежним человеком, у меня есть симпатии и антипатии, привычки и устои, которые я не могу игнорировать. Так что работа над собой, хоть и очень нелегкая, не пропала зря. Я выжила. И многому научилась.
Тейт надолго замолчал. Клер его не подталкивала. Ей это и в голову не пришло. Интуиция подсказывала ей, что он обязательно поделится с ней своей болью, но только когда будет к этому готов.
Тень от стены полностью накрыла балкон, вечернее небо на глазах темнело. Тейт протяжно выдохнул.
— Несколько лет назад убили моего близкого друга. — Он сделал паузу, словно не зная, стоит ли продолжать начатое признание. — Я очень долго не мог примириться с этой смертью и поэтому посвятил жизнь поискам того, кто в этом виновен.
Клер понимала, что он чувствовал. Смерть сына принесла ей сначала ощущение горькой беспомощности, пустоты, бессмысленности существования, а потом ярости. А еще эта смерть перевернула ее представления о мире и о своем месте в нем. Перевернула раз и навсегда.
— Если трагедия кардинально меняет твою жизнь, то не дать горю поглотить тебя очень тяжело. Бывает даже, что и выше человеческих сил.
— Ты права. Я очень долго не мог справиться с горем, — глухо признался Тейт. Его взгляд устремился куда-то далеко, в темнеющее пространство за балконом.
— Но в конце концов справился?