При упоминании гигантских крылатых ящеров Мафр побледнела.
А Гран Каин продолжал:
— Да у вас самих под боком спит одно из самых свирепых порождений Шилен. Линдвиор[1] задышал тяжело — ты не могла этого не услышать.
Мафр мотнула головой, будто действительно не желала слышать его слова.
— Пусть Эва затопит восточный континент вместе со всей разрастающейся армией Шилен. А с парой драконов наша механическая армия как-нибудь да справится, — она пыталась звучать уверенно, но он чувствовал ее волнение и все нарастающее отчаяние.
— Карна Мафра! — он обратился к ней уже не как к дочери, а как к древней и мудрой правительнице всей земли. — Когда Шилен воскреснет, все это уже ничего не будет значить. Она проберется в каждый уголок нашего мира и пойдет дальше, во все остальные миры и измерения. Среди них много и твоих… миров… — неуверенно закончил он, наблюдая за изменяющимся выражением на лице дочери.
Слезы выступили у нее на глазах.
— Я столько сил приложила, чтобы создать что-то похожее на то, о чем мы мечтали: я и Павел, — тихо пробормотала она наконец. — Но сотни лет трудов лишь доказали мне, что все это уже не имеет никакого смысла.
Она прошлась от одного конца комнаты до другого и, бросив на отца полный досады и ярости взгляд, вскричала:
— Без него ничего уже не имеет смысла! Вообще! Ни-че-го!
Она в гневе смахнула с верстака многочисленные склянки и пузырьки, и разноцветная жидкость, шипя и взрываясь, брызнула во все стороны из разлетевшихся вдребезги стеклянных сосудов.
Гран Каин спокойно смотрел на нее, стоящую у дальней стены, закрывшую лицо ладонями, и размышлял о том, что его средней дочери удалось погрузиться в созданный им мир плотных материй и чувств даже сильнее, чем ему самому. Он неторопливо пересек наполненную диковинными вещицами просторную комнату. Битое стекло мелодично хрустнуло под твердыми подошвами его высоких черных сапог.
— Я не мастер утешать, — он осторожно положил руку ей на плечо. — Мне, правда, жаль, — прошептал он, и когда она подняла на него свои заплаканные глаза, попытался выдавить из себя еще несколько теплых слов: — Павел был непохож на остальных гигантов, — промолвил Темный Господин. — Он был идеалистом, мечтателем, а этот мир создавался мной, далеким от романтики существом, и твоей прагматичной матерью.
— Павел был самым прекрасным существом, которого когда-либо знал этот мир, — с этими словами Мафр вознесла полный горечи взгляд к далеким звездам, что рассыпались по стеклянному куполу ее мастерской волшебной искрящейся вуалью. Ее редко можно было видеть в подобном состоянии, и Гран Каин слегка насторожился. — Мы исследовали космос и минералы, — мечтательно продолжила она, — учились изменять материю и придавать привычным вещам удивительные свойства. Мы создали механических людей, собирались заселить ими целый город… — она перевела взгляд на отца и с горечью выдавила из себя: — Эйнхасад не имела права на нас гневаться. Мы не претендовали на роль творцов, не просили у нее поделиться с нами духом, не посягали на Воду Жизни — мы просто делали то, что было нам интересно. Но она в один миг «умертвила» все наши создания.
Мафр внезапно для себя самой начала терять самообладание. Пол неожиданно содрогнулся под их ногами. Развешанные по комнате механические свечи тревожно заморгали. Несколько книг упали с высоких полок.
— Они были слишком похожи на живых, — озираясь кругом, Гран Каин попытался оправдать очередной жестокий поступок ее матери.
— Они и были живыми, — вскричала Мафр. Стены мастерской пошатнулись. — Они могли мыслить, чувствовать, испытывать боль, любить, — громкий треск заполнил лабораторию, и тут же по полу пробежала огромная трещина, увлекая за собой мраморные подставки с редкими экспонатами, рассыпанные по полу ящики, консоли с заспиртованными в стеклянных банках образцами животных и птиц. — А она стерла их в один миг! А потом и гигантов.
— Мафр, — он попытался успокоить теряющую над собой контроль дочь, но она лишь взмахнула рукой, и кусок каменного пола возвысил ее над пришедшим к ней нежданным гостем.
— Она знала о том, что один из них мне бесконечно дорог, но даже не предупредила меня о готовящемся коллапсе — просто уничтожила их всех!!! — взревела Мафр, и стекла разбитого купола острыми осколками обрушились на них, как дождь из копий и стрел.
— Не всех… — прошептал Гран Каин, аккуратно отряхиваясь от мелких частичек стекла.
Один из осколков угодил ему в щеку, и он нарочно не стал заживлять оставленную после него глубокую кровавую царапину. Вид свежей крови привел Мафр в чувство. Она вдруг поняла, что своими действиями запросто может разрушить целый квартал, и тогда погибнет много невинных гномов.
— Павла уже не вернуть… — прошептала она и сошла со своего каменного пьедестала. — И я даже не успела с ним попрощаться…
— Он бы не жил вечно, как ты, — Гран Каин вновь приблизился и положил руку на ее плечо.
— Но сейчас он все еще был бы здесь, — рассеянно отозвалась Мафр, после чего подняла на отца взгляд, и в нем больше не было сожаления или грусти, лишь гнев и ярость. — Прошло уже шесть веков с его смерти, а я все еще о нем думаю, и не могу не злиться на нее, — она нахмурилась и грозно сжала кулачки.
— Эйнхасад получила урок за свою самонадеянность, если тебя это успокоит. Она решила избавиться от Шилен, но сама угодила в ее ловушку. Вместо того, чтобы беспристрастно наблюдать за мирным течением жизни, твоя матушка вознамерилась стать центральным мировым божеством. И вот ее пророки мертвы, а Шилен готовится к отмщению.
— Кому-то давно пора поставить нашу мать на место, — огрызнулась Мафр, и Гран Каин, отстранившись, с удивлением посмотрел на дочь.
— Так ты что теперь, с ней заодно? Решила стать причиной гибели бытия? — его голос звучал сурово, и Мафр тут же спохватилась, что в своей обиде на Верховную Богиню зашла слишком далеко.
— Наоборот, — буркнула она. — Последние годы я отчаянно пытаюсь спасти все, что с таким трудом было создано величайшей расой на свете.
— Да. Я видел ваших оборонительных големов, ваши огненные трубы и ваши кузни с плавильными печами. Ваша алхимия сравнима с магией, а оружейное дело, земельные механизмы, все это… — Гран Каин обвел взглядом уцелевшие после небольшого землетрясения книги, диковинные машины и непонятные ему изобретения, над которыми день и ночь работала Мафр.
— И это только начало, — с гордостью подхватила Мафр, возвращая пол на прежнее место. — Дай мне сотню-другую лет, и ты узришь, чего смогут достигнуть мои подопечные гномы за то время, пока народы востока продолжают захватывать принадлежащие друг другу земли и с завистью смотреть на благосостояние соседей вместо того, чтобы просто осваивать находящиеся в их собственном пользовании ресурсы! Я подниму в воздух корабли. Уже скоро, я уверена, мне удастся создать систему мгновенного перемещения живых объектов в пространстве, похожую на ту магию, что боги использовали испокон веков. Столица Империи Гигантов исчезла в морских пучинах, но многие лаборатории еще остались на землях Периоса, и две из них находятся в практически идеальном состоянии. Осталось только пробиться к ним сквозь толщи земли и непроходимые джунгли, и тогда я начну… — Гран Каин с облегчением слушал о планах своей дочери возродить тот мир, что сотнями лет создавался гигантами и был в одночасье разрушен яростным порывом Верховной Богини, и мог бы слушать часами, но к Мафр его привело дело чрезвычайной важности, и, убедившись, что она вновь видит в нем своего друга и союзника, он как можно деликатнее заметил, что в складывающихся обстоятельствах все ее планы обречены на крах, а любые чаяния бессмысленны перед лицом нависшей над ними угрозы.