- Спит, - сообщила Врач. - Заметно идет на поправку. Пока нас не было на Корабле, он трижды порывался связаться с кем-нибудь по видеотелефону, но, разумеется, тщетно. Программа лечения всякий раз запрещала обратную связь. Вот его последняя запись.
Она включила запись и в тиши кабинета раздался хриповатый голос Инженера, умоляющего вызволить его из этой медкамеры.
- Мне уже лучше, братцы, - жаловался он, а потом, после тяжкого вздоха спрашивал: "Как у вас _там_ дела, на воле? Мне так не терпится узнать. Вы не представляете как мне плохо. Я раньше никогда не думал что бывает так плохо. Я понял что болезнь словно тюремная камера сковывает человека, ограничивает одна за одной его степени свободы. А здоровый организм, наоборот, предоставляет полную свободу воли и остается только ею распорядиться. Чего мы, за редким исключением, никогда не делаем. Сказать прямо, мы просираем свое лучшее время. Вот так вот. Ну ладно, всем привет, а то этот урод опять укладывает меня в постель и отбирает ми... микрофон...
Когда запись, прокрученная, специально для Журналистки, в четвертый раз, окончилась, Журналистка предложила:
- А давайте мы ему тоже сообщение оставим. Только чур что-нибудь радостное. У нас было сегодня какое-нибудь радостное событие?
- Не было, - уныло покачал головой Капитан.
- Ну вот опять! - оживилась Врач. - Сколько я тебе раз говорила, что как лидер экипажа ты должен быть всегда бодр, жизнерадостен и оптимистичен.
- Но могу я хоть один раз...
- Не можешь! И чего тут раздумывать - можно передать ему просто привет. Он ведь - посмотрите на табло - выйдет здоровым как огурчик через тринадцать часов двадцать минут. Он, в отличие от нас, сейчас в очень надежных руках.
- Пожалуй, ты права, - согласилась Журналистка.
Они сделали запись с приветствием и поручили Сизифу передать его Инженеру, когда тот проснется, а сами пошли ужинать. И хотя по времени на часах пора было ложиться спать, вряд ли кто-то из астронавтов добровольно отказался бы от ужина, тем более совсем легкого. С другой стороны и нельзя было утверждать что легкий ужин перед сном являлся сложившейся традицией. Нет, скорее это было простым человеческим удовольствием. Астронавты бы, пожалуй, согласились с поговоркой, что в жизни не так много относительно безопасных и дешевых удовольствий, чтобы от них отказываться.
Итак, они прошли в столовую и уселись на свои места.
- Трудный был день, - зевнула Журналистка и потерла уставшие глаза.
- Да, не из легких. Но мы его пережили.
- Вот это-то меня настораживает! - заметил Капитан. - _Пережили!_ Словечко-то какое уничижительное. И произносите его так, словно живете в нищите далеко за чертой бедности и едва сводите концы с концами. Так не годится.
- Капитан! - прервала его Ксенобиолог. - Мы решили через два дня перелететь на другое место.
И она вкратце рассказала причины такого решения, принятого сообща на улице. В ответ Капитан только пожал плечами.
- Что ж. Мне не пристало быть суеверным, но если большинство из нас полагает, что это поможет избавить нас от череды... недопониманий, то почему бы нет. В худшем случае, если все начнется сначала, мы, по-крайней мере, будем знать что планета вся "порченная".
- Хорошая шутка, - раздался короткий смешок.
Журналистка откинулась на спинку стула и оглядела богато обставленную столовую. Отделка стен, потолка, а также многочисленные мелочи вроде шикарной люстры, уголков и завитушек на дверцах мебельного комплекса - все было выполнено из дорогих и долговечных материалов. Обычно привыкший к этому богатому убранству взгляд в редкие моменты словно просыпался и тогда Журналистка с упоением любовалась этой красотой. "Неужели эту красотищу, этот бриллиант можно когда-нибудь потерять? - подумала она. - Это невозможно и недопустимо. Как только эта мысль смогла прийти в голову. Наверное, сказывается нервное напряжение".
Насколько же велика стоимость Корабля в целом тогда, если его под силу арендовать лишь на время экспедиции. С другой стороны, как же велико богатство человеческое, коли оно имеет и распоряжается миллионами подобных кораблей и они совсем не считаются какой-то роскошью. Напротив, все это в порядке вещей, а, следовательно, повсюду масса штампов, норм, стандартов. Стандарты Космического Города, Стандарты Галактики, Стандарты Конфедерации, Международные Стандарты. Просто ужас какая бюрократия.
Капитан что-то сказал ей. Она догадалась об этом по выражению его лица.
- Что? - спросила она. - Прости, не расслышала.
- Я спросил, все ли у тебя в порядке?
Журналистка резко вскинула голову и проговорила.
- Я вот сейчас подумала, не связаться ли нам с Космическим Городом. Мы расскажем им о своих проблемах и испросим совета.
- Смешно, Джози. Неужто ты думаешь, что серьезные люди, занимающие серьезные должности будут вникать в тонкости нашей конкретики? А? Ведь ничего экстраординарного не произошло...
- Разве?
- Это тебе, отсюда кажется, что что-то такое есть или было. Им же издалека будут видны только тишь и гладь. Еще невзначай подумают о нас что-нибудь нехорошее. Что мы шутим, например. Там ведь совсем не понимают шуток.
- Но, Всеволод, мы же не собираемся ни капельки шутить.
Капитан взглянул на нее очень строго.
- Не притворяйся, что ты ничего не понимаешь. Нам придется своими силами выпутываться из паутины, в которой мы запутались. И при этом на 100% выполнить поставленные перед экспедицией задачи. Вопросы будут?
- Нет, Капитан, - бойко ответила Журналистка.
В разговор вмешался Геолог, медленно дожевывающий третий эклер и запивающий его ароматизированным чаем.
- Господа, - нехотя заметил он. - А ведь мы все заметно изменились. Чувствуете? Мы ежечасно становимся другими.
- А я не хочу изменяться! - громко заявила Ксенобиолог. - А изменение меня против моей воли есть насилие! Избавьте меня от насилия.
- Надо что-то придумать, чтобы противостоять неблагоприятному стечению обстоятельств.
- Но почему нам обязательно приходится противостоять чему-то! возмутился Энергетик. - Пора прекращать это безобразие. И для этого есть два пути: либо вовсе не замечать перемен, либо повернуть давление извне в нужное созидательное русло.
- Первый из названных тобой путей не является таковым, - пояснил Капитан. - Во всяком случае наши принципы, человеческая гордость не позволят словно страусам сунуть голову в песок.
- Действительно, годится только второй путь, - подтвердил Штурман. - Мы не обязаны приспосабливаться под внешнюю среду, пускай внешняя среда, какой бы уродливой она не была, подстраивается под наши привычки и обычаи.
- Вот это другой разговор, - обрадовался Капитан. - Это уже оптимистичная нота. Значит мы договорились, что в ближайшие два дня достраиваем наши сооружения, а затем перелетаем в другое место. Тем временем вы, Салли и Айзек, совместно с Аи ищете оптимальное место для новой посадки, чтобы потом не было нытья. Ведь это нужно именно вам, а остальным начхать в какое место мы сядем в следующий раз. Хорошо?
- О'кей, - кивнула Ксенобиолог. - Но что-то я устала, пойду спать.
Она поднялась и уже хотела было уходить, как под ее ногами поплыл пол. Послышался легкий хрустальный звон и Журналистка увидела как покачивается люстра.
- Вы ничего не замечаете? - спросил Энергетик. - Меня как будто стало подташнивать.
- Я знаю, знаю что это такое! - радостно вскричал Геолог. - Ура! Это землетрясение - наконец-то, я хоть раз в жизни увидел его своими глазами.
- Это очередная неприятность? - резко обернулась Ксенобиолог. Опять?
- Совсем даже нет! Это знаете... считайте это моим маленьким шоу, хотя и не я его устроил. Потом будете с гордостью рассказывать своим друзьям, что присутствовали при настоящем землетрясении и все будут вам завидовать.
Толчки повторились еще несколько раз и все затихло. Журналистка тоже встала.