Повесив голову, Кир беспомощно вздохнул. Пробормотал:
— Честью клянусь, что не вру. Вы проверьте мой блог, я двадцать минут уже ничего не постил.
Тиралик собрал брови и дёрнул выдающимся носом; кажется, поверил.
— МРОМ? — повторил он, прикрыв рот — и ринулся к часовне: — Пошли!
На ходу включил челнок; запикали валом сообщения, ваятель яростно всё скинул, прорычав:
— Надо предупредить Совет! Радарог, никто не отзывается, уже собрались…
Шагал он размашисто, не угонишься; вдруг на светящейся гравийной дорожке проявилось нечто тёмное, со множеством суставчатых ног.
— Сзади! — крикнул Кир.
Ваятель сначала отпрыгнул, а потом обернулся, и это спасло ему жизнь: острая клешня пролетела там, где он только что стоял. Багровый паук с человеческой головой оскалился, стремительно рубанул руками-клешнями, но Тиралик уже выпустил пучок нитей из челнока.
Светящиеся жгуты скрутили тварь, плотно примотав все десять конечностей, та рухнула.
— Кто это? — в панике спросил Кир, рассматривая шесть выступов по краю скалящегося лица.
На них белели глаза, иссиня-чёрные зрачки яростно пульсировали.
— Ракносс, — тяжело дыша от страха, ответил Тиралик.
Он раз за разом сжимал свой полумесяц, но взлетевшая над часовней «креветка» приближалась крайне медленно. Потом резко обернулся и выстрелил нитями через плечо Кира.
Нити схватили лишь пустоту. Второй ракносс уже опускал клешни, раздирая красный плащ. Тиралик воткнул свой челнок в грудь чудовищу, брызнула чёрная кровь. Оно исчезло, возникло чуть дальше. Раны как не бывало.
— Телепортируются, — подвёл итог ваятель. — Бери «креветку», дуй к Совету. Я задержу.
Кир подпрыгнул, зацепился за пролетавшую мимо лодку — и оглянулся.
Пустой кокон мерцал лужицей. Тиралик крутился во все стороны, стрелял лучами из челнока, и не попадал — пауки были проворнее.
Вот один из них оказался за его спиной, клешня проткнула воротник, вошла в шею…
— Дальше я не смотрел, — признался Кир, покачивая веслом.
«Креветка» неслась над лабиринтом. В его закоулках уже не прятались влюблённые парочки: все прослышали про нападение чудовищ и заперлись во дворце. Охрану Совет решил не дожидаться — и, похоже, зря, — вдруг огромный паук со множеством глаз прыгнет прямо в лодку?..
Сидящий сзади Навудон-шу приподнялся и бросил сыну разблокированный распылитель; Кир с радостным воплем в него вцепился, принялся менять статус в соцсетях на «Лечу-спасать-галлифрейку-от-злодеев».
— Поскольку действующий лорд-президент погиб, за ним моя очередь, — сообразила Фаяно-ма, протягивая руку к скипетру.
— Да подождите вы! — Нувудон-шу отпрянул, чуть не выпав на ламинарию. — Эти твари где-то здесь бродят, чрезвычайное положение, власть не передаётся. Кстати, вот и часовня.
Все трое выпрыгнули из лодки, не дожидаясь, когда она приземлится.
Тиралик крутился во все стороны и стрелял лучами из челнока. Ракноссы телепортировались быстрее, чем срабатывала система. Значит, их надо зафиксировать.
Дворец впереди, на двенадцать часов. Тиралик задал координаты декогеренции, старт через пять секунд.
Раз, два — увернуться, выстрелить, — три, четыре — полный поворот, Дворец на двенадцать — стоп.
Воротник содрогнулся от удара, затрещал, холодное остриё вошло чуть ниже шеи. Второй ракносс ухмыльнулся, занёс свои ножи…
Пять.
Два клубка нитей взорвались спереди и сзади, разрывая на куски обоих врагов, хитиновые брюхи которых оказались в центре декогеренции.
Подав сигнал корсету, Тиралик прыгнул вверх, на лету скинул плащ вместе с воротником и оплечьями. Запутавшийся в нём ракносс — его верхняя, человеческая половина — в агонии полосовала материю.
Добил выстрелами врагов, грохнулся в траву; через силу встал и похромал к часовне. Рана сзади у основания шеи пульсировала горячим, но не до того.
Сквозь узкие окна пробивался свет, было подозрительно тихо. А если уже поздно? Повелители Времени — единственные, кто может спасти город, они меняют ход истории и не раз побеждали ракноссов. Надо договориться с Кларой…
Только возможно ли договориться? Ведь галлифрейка не захотела отвечать на вопрос о Принципе Невмешательства. Зачем она прилетела именно сейчас? Вдруг — предвидела нападение ракноссов, и должна проследить, чтобы случилось предначертанное: гибель иллинойской расы? То, чего по счастливой случайности не произошло в час падения Валладариана.
Фаяно-ма писала в своём блоге, мол, Повелители Времени не добрые и не злые, лишь присматривают, как боги, не трогая судьбы младших народов. И помощи от таких ждать не стоит.
Однако, если ракноссы преодолели систему планетарной защиты, город для них — накрытый стол. Модуляторы слишком медленно стреляют, солдат не попадёт по исчезающей твари; что же может сделать рядовой иллиноец? Всех сожрут.
Нужно хотя бы попытаться, попросить её. Клара выглядит и ведёт себя как обычная девушка, непохожа она на карающее божество, которое безразлично наблюдает за мучениями смертных.
Проклятые заговорщики! Ну кто ожидал от этого тюфяка, главного строителя с зелёным лицом, подобного коварства?
Тиралик выбил зарядом замок, распахнул дверь — и сразу же кинул нить, захватил у Мялиуса призму, дёрнул на себя. Тот не ожидал, он как раз запихивал кого-то, похожего на Ныкатиса-шу, в шкаф с иголками.
Рядом обнаружился второй Ныкатис-шу, опутанный и в кандалах. Клара стояла справа, её зажали с боков массивные клешни. А ещё…
А ещё с хоров свешивалась Тина. И она уже стреляла в собственного отца из нового челнока, который отец же ей и подарил вчера. Стреляла лучом, на поражение.
После схватки с ракноссами Тиралик был на взводе. Одной из нитей он поглотил луч, другой выбил полумесяц, четырьмя примотал руки дочери. Потом заключил в кокон Мялиуса.
Фелина-ма вцепилась сбоку, кричала: «Не смейте прерывать службу!» Кормительница в сговоре?!
Её тоже связал.
Видел Тиралик сейчас не очень хорошо, что-то заливало левый глаз. Досадливо оттёр бровь — рукав окрасился в тёмно-синий. Вспомнились ножи ракносса, рубящие наискось.
Первым делом освободить Клару, там разберёмся, почему тут два Ныкатиса. Тиралик рекогерировал клешни в узких местах, расшвырял их, подал руку…
Но девушка отпрянула. Она смотрела с отвращением на его лоб.
А, у нас же кровь другого цвета. Или уже нет доверия к иллинойцам? Ох, Мялиус, Тина, наломали вы кораллов.
Тиралик наскоро сотворил пластырь и залепил бровь, чтобы никого не смущать. Рваная мантия промокла и липла к спине, явно тоже не от пота. Если у ваятеля не всё в порядке с одеждой — это позор. Главному ваятелю конкретно сейчас было наплевать. Часовня распадалась на пятна.
Последним усилием он приложил челнок к шее сзади, пытаясь заткнуть рану… И потерял сознание.
Глава 24
Клара беспомощно огляделась. Только она оказалась в эту минуту свободна: так резко ворвавшийся Тиралик внезапно повалился вбок и лежал теперь у её ног, Доктор с Ныкатисом что-то доказывали одинаковыми голосами, а из круглого кокона высовывался один зелёный нос Мялиуса.
— Госпожа, развяжите меня, пожалуйста, — попросила Тина сверху. По её щекам текли слёзы, смывая пудру. — Папа сейчас умрёт, надо остановить кровь…
— По-моему, это ты минуту назад в него стреляла.
Все наперебой начали просить их освободить. Никого не слушая, Клара попыталась оторвать полоску от платья, но материал был слишком прочным. Она глянула на свои пальцы, на танцующую пару среди лепестков и представила лицо Кира. Эту нахальную рожу с пирсингом.
Ногти стали настолько острыми, что подол отлетел с одного взмаха, юбка превратилась в «мини»; рассечь ткань на полоски тоже оказалось просто.
Клара подсунула под плечи Тиралика стопку икон, с трудом приподняла его и уложила повыше. Перевязала как смогла рану в основании шеи.
Потом подошла к тому Ныкатису, который доказал свою подлинность, сотворив механическую богиню. Чиркнула по связавшим его верёвкам раз, другой. Ногти затупились, пришлось снова вспоминать красную причёску.