Когда я снова спустился вниз, она была около бассейна. Я нажал кнопку на стерео, и дом заполнила живая джазовая музыка. Я сделал маленькую петельку в каждой из принесенных сверху подушек и две из них кинул ей. Ее прежде надутые губы растянулись в ослепительной улыбке.
— Для настоящей борьбы подушками нужно, по крайней мере, два мешка перьев, — я держал свои две подушки. — Так что, бардаку быть.
— Чем больше бардак, тем лучше.
Я отдал ей право первого хода. Одновременный удар по моему плечу и бедру, выпустили из подушек несколько перышек. Она \наблюдала за ними, хихикая, словно ребенок. Яра посмотрела наверх, поэтому я не упустил возможности ударить ее по животу.
Должно быть, ею действительно овладела агрессия, потому что она била меня беспощадно, не останавливаясь. Все больше перьев кружилось вокруг нас. Я никогда не видел, чтобы она так громко смеялась, и это рассмешило меня. Надолго ее подушек не хватило, и они стали плоскими и обвисшими. А в моих глазах загорелся огонек игривой мести.
Сквозь смех она негромко прокричала: «Нееет!» и убежала.
— Время расплаты, — сказал я, гоняясь за ней вокруг бассейна.
Девушка повернулась и попыталась ударить меня одной из своих хлипких наволочек. Она замешкалась и опустила оружие, сложив руки перед собой.
— Ты не ударишь девушку.
Я поднял подушки вверх.
— Нет, ты безжалостная Ямабуки.
Она толкнула меня в грудь и держала на расстоянии, пока отступала назад. Я продолжал наступать, шаг за шагом, вместе с ней.
— Ладно, хорошо, может, мы сможем договориться? — спросила она.
Я покачал головой и завел руку назад, держа подушку крепче.
— Больше никаких сделок. Ты моя.
Мы оба были так увлечены моментом, что никто из нас не представлял, насколько близко мы стояли к бассейну. Яра сделала последний шаг назад. В эти доли секунды ее глаза расширились, а руки взметнулись вверх. Я пытался схватить ее, но было слишком поздно. Она упала в бассейн, окруженная летающими перьями.
Яра вынырнула на поверхность, откашливаясь от воды и истерично смеясь. Она пропускала мокрые перья сквозь пальцы.
— Бой подушками в воде. Как раз для двух морских чудовищ.
Я разорвал одну из моих подушек и швырнул перья в воздух. Пока я нырял, Яра вертелась, пытаясь их поймать.
Мои глаза щипало от хлора. Я хотел ухватить ее за ноги, но попались плавники, и они выскользнули у меня из рук. Позже ее хвост стал опыть ногами, и она обвила их вокруг меня, так мы и поднялись на поверхность.
— Спасибо, — я вытер воду с ее лица.
Она придвинулась ближе и прижалась бедрами ко мне.
— За что?
— За лучшие моменты в моей жизни.
— Спасибо, что позволил сбыться мечте о бое подушками.
— Будь моя воля, я бы исполнил любое твое желание.
Ее улыбка пропала, а ноги ослабили хватку. Она подняла голову наверх и уставилась на темное небо.
— Ей! — сказал я, сжимая ее талию. — Куда ты собралась?
Она посмотрела на меня и вздохнула.
— Почему ты ничего мне не пожелал?
— Ты о чем?
— В день празднования моего посвящения, все мне что-то подарили или пожелали, кроме тебя.
— Я сделал тебе подарок.
— Нет, не сделал.
Я опустил ее руку с моей шеи и задержал между нами, кивнув на повязку на ее руке.
— Это и есть твой подарок? — фыркнула она. — Что он означает? Желаешь долгой жизни с травкой?
— Ты смотрела, что внутри?
— Да, три косяка. Спасибо.
Я коснулся губами ее запястья.
— Ты не нашла настоящий подарок?
Она посмотрела на повязку.
— Там еще что-то есть?
Я отогнул верхнюю часть ткани и открыл маленький скрытый кармашек.
— Здесь.
— Я не знала, что там скрыт еще один, — она запустила пальцы внутрь и вытащила оттуда жемчужину. — Вау! Она… Невероятная.
— Это жемчужина истинной любви — самая редкая в мирах. Я только слышал, что существует еще одна.
— Она похожа на бриллиант или кристальное зеркало. Где ты ее нашел?
— У странного вида устриц возле ворот в наш мир. Если держать ее на солнце, можно увидеть каждый цвет спектра. Легенда гласит, что Посейдон отдал одну такую Медузе. Она олицетворяет наивысшую форму любви: чистую, самоотверженную и вечную. Я хочу, чтобы ты знала, что каждый раз, когда ты на нее смотришь… — я отвернулся, глядя на стулья возле бассейна. Мои эмоции стали слишком сильными.
За последние несколько дней Яра научилась не заставлять меня смотреть на нее. Я должен контролировать свои чувства.
— Твоя кожа вновь становится нормальной, — сказала она. — Все хорошо.