Мои метки завертелись от радости. Меня наполнила такая надежда и счастье, что я не мог говорить.
Яра засмеялась.
— Трейган, своя кожа так сияет, что почти ослепляет.
— Мы можем быть вместе? Здесь? За пределами грота?
— Да, мы можем быть вместе. Никаких ограничений, — сияние ее улыбки одурманивало, но какое-то озорство пряталось за ней.
— Никаких ограничений? — спросил я. — Хочешь сказать…
Она сделала один взмах крыльев, прежде чем окутать нас ими.
— Я отчасти горгона. И твое умение превращать в камень со мной не сработает.
Впервые за все время мне не нужно подавлять влечение к ней. Я не отдалялся или пытался изменить свой ход мыслей. Я гладил ее лицо, остановившись на несколько мгновений, чтобы она почувствовала затишье перед бурей, которой она насладится. Я дождался ее неуверенного вздоха и коснулся ее губ своими. Мои губы нашли рай.
Она дрожала, и я отстранился, все еще опасаясь, что могу навредить ей, но она улыбнулась и притянула меня к себе. Яра пальцами нежно коснулась моих глаз, далее вниз по щеке, бормоча что-то о созвездиях.
И прошептала:
— Поцелуй меня снова.
Когда наши губы встретились, никакой нежности не было места. Мы нападали друг на друга. Простой наш вздох и сплетение языков было более невероятным, чем все, что я когда-либо чувствовал. Я поднял ее, и она обвила меня ногами. Даже если бы мы упали в воду, я не смог бы перестать целовать ее.
Около десяти лет я думал, что День Троицы Восемнадцатилетних будет моим концом. Вместо этого началась новая глава в истории бесконечных возможностей. Я молча поблагодарил Медузу и Посейдона за то, что подарили мне смелую, красивую, любящую и упрямую русалку-монстра, чтобы плыть рядом со мной всю мою оставшуюся очень долгую жизнь.
ДЕНЬ 21
Тонкие линии мха над глазами Стено сократились, когда я закончила излагать идею.
Даже в тусклом свете освещающего грот огня, я могла видеть неодобрение на лице Юриэль. Долгое время единственным звуком был звук капель сталактитов. У сестер целая вечность, чтобы подумать обо всем. Я научилась быть тихой и терпеливо ждать, когда одна из них ответит, иначе это станет просто еще одним доводом.
Мы услышали зов сирен, и клыки Юриэль скользнули по ее губе. Картинки в книгах истории неверны. Их клыки находятся на нижней челюсти, и они зазубрены, а не ровные.
— Что ж, — сказала я, — кажется, прибыл ваш завтрак. Поговорим позже.
Вода бассейна в пещере задрожала. Я стояла на краю, ожидая появления Маризы и Отабии. Черные и коричневые птицы вырывались на поверхность, стряхивая воду с крыльев. Затем каждая из них приняла свой облик сирены.
— Яра, — кивнула Отабия, смахивая воду с рук.
— Доброе утро, Отабия.
Мариза тыльной стороной руки вытерла кровь со своих шоколадных губ. Я была готова нырнуть в воду, но остановилась.
— Мариза, ты же никого не убила прошлой ночью, верно?
— Только Стено узнает ответ, — хихикала она, присев перед горгоной.
Отабия издала свои отвратительные тошнотворные звуки, означающие, что она начнет срыгивать. Я покачала головой, обернулась птицей и нырнула в бассейн. Крутясь и пробираясь сквозь узкие наполненные водой тоннели грота, я подумала о моей матери. Она жила такой жизнью. Она была в этих пещерах и летала в этом мире. Я не думала, что у нас так много общего. Оказывается, мы были похожи даже больше, чем я могла представить.
В маленьком отверстии впереди появился дневной свет, и я прошла в него, обратившись в монстра на воздухе. Никси сидела на самой высокой скале грота. Я взлетела к ней и присела рядом, наши ноги свисали вниз.
— Ненавижу, что твои крылья больше и симпатичней моих, — огрызнулась она.
Я отвела их. Порыв ветра бросил волосы нам в лицо. Моя змея тоже исчезла, а значит, я не смогу ясно мыслить, но встречи с Никси не требуют большого интеллекта.
— Я снова в нормальном состоянии. Ты вне конкуренции.
Она посмеялась, но казалась грустной.
— Ты далека от нормы.
— Что случилось? Ты сама не своя последние несколько дней.
Она посмотрела на меня, а потом на океан под нами.
— Я думаю, она ушла.
— Кто?
— Твоя мама.
Никси не упоминала о моей матери с тех пор, как перенесла меня к воротам в День Троицы Восемнадцатилетних. Я не переставала думать о ней, но не представляла, что Никси тоже думала о ней.
— Она ушла, — заметила я. — Я видела ее, когда попала к Вечному Водопаду.
Крылья Никси опустились, касаясь сзади земли.
— Значит, она никогда не вернется. Я ей больше не нужна.
Я развернулась к ней:
— Ты говорила, что она правила вами и заставляла делать то, чего вы не хотите. Я думала, что вы были бы счастливы избавиться от нее.
Она пыталась содрать с ногтей красный лак.
— Знаю, но сейчас я чувствую себя потерянной, и не имею цели. Я даже не могу отдавать воспоминания как Отабия и Мариза, потому что ты отказываешься пить кровь.
Я старалась не засмеяться.
— Это то, чего ты хочешь? Провести свою жизнь, принося мне украденные воспоминания людей для меня?
Она пожала плечами.
— По крайней мере, это будет для меня хоть каким-то занятием.
— Никс, ты все еще моя сирена, призванная помогать мне. У нас появилось несколько больших изменений в работе. Когда придет время, мне понадобится твоя помощь и способности. Я не смогу сделать это в одиночку.
Она моргнула.
— Ты обещаешь?
— Да, обещаю.
Она тихо махала высокими сапогами, касаясь скалы под нами.
— Тяжело терять ее дважды, не так ли?
— Что?
— Твоя мама, — сказала она. — Это разбило мне сердце, когда она умерла в первый раз, но потом ее дух был рядом все эти годы. И сейчас, будто она снова умерла. Я скучаю по ней.
— В этот раз было по-другому. Она выглядела умиротворенной и счастливой, когда проходила через водопад. Не тогда, когда нашли ее безжизненной в постели.
— Согласна. Это было ужасно.
У меня в голове будто щелкнуло.
— Откуда ты знаешь, что это было ужасно?
— Я была там. Она знала, что смерть приближается, поэтому позвала меня, и я была с ней до конца.
— Нет, она была одна в своей спальне. Тебя не было там.
Никси улыбнулась.
— Я притворилась ветром, чтобы ты не увидела меня. Ты сидела на качелях, на веранде. Я пролетала мимо тебя.
Я схватила Никси за руку, открыв рот.
— Ты была приятным розовым ветром?
Она кивнула и согнула затекшие мышцы.
— Кто, думаешь, помог тебе поднять ее в лодку?
Я удивилась так сильно, что возникло ощущение, будто брови хотят улететь со лба.
— Почему ты позволила мне посадить ее в эту лодку? Должно быть, ты знала, что она утонет.
— Мы — мои сестры и я — поклялись не показываться, пока тебе не исполниться восемнадцать. Твоя мать объяснила, что ты делала, — она закрутила пальцем рубиновые локоны. — Было мило то, что ты хотела привести ее к твоему отцу. Твоей маме нравилась идея о том, чтобы ее тело исчезло в океане. Она бы предпочла испариться в воздухе, но это было невозможно, не так ли?
Когда Никси говорила, произошло осознание.
— Та ночь. Это ты сказала тогда Трейгану, где я была? Вот как он узнал, что я тонула?
— Сдаюсь. Что ж, твоя мать попросила меня сказать ему об этом. Она избрала его твоим телохранителем, потому что он был самым быстрым русалом. И это хорошо, потому что даже он едва подоспел к тебе вовремя.
— Как я могла не знать обо всем этом?
— Твоя мама была экспертом в хранении секретов.
— Не шути, — проворчала я. — На протяжении всей моей жизни было секретом то, что она заботилась обо мне.