Оглядевшись, Ло увидел Максимова, сидящего на каком-то пне и пьющего что-то из бутылки. Подойдя поближе. Ло понял, что это и Максимов, и в то же время, не Максимов. Максимов был худой и в очках. Этот Максимов тоже был худой, но без очков, которые лежали рядом с пнем. Кроме того, у первого Максимова были светлые волосы и прическа «ежик-рэкетмен», а у этого Максимова на голове была шляпа и прически не было видно вовсе. Так что было непонятно. Максимов это или какой-то еще человек.
— Не суть, — сказал Неизвестно Кто, прочитав мысли Ло. — Все это не важно. Кто бы я ни был, я тебе нужен.
— Не нужен ты мне, — сказал Ло.
— Нужен, нужен! — гнусаво пропел Неизвестно Кто. — Я тебе нужен, потому что сам ты отсюда не выберешься.
— А с тобой выберусь? — спросил Ло.
Неизвестно Кто задумался.
— Неа, — наконец ответил он, — и со мной не выберешься. Но это не суть.
Ло скрипнул зубами, разбежался и… исчез. Попал в т. н. черную дыру. Из одного пространства в другое. С маленького необитаемого островка в Тихом океане попал в Город на Неве, а точнее, к дверям огромного черного здания с вывеской «Агентство «Вордсворт и компания"».
ЭПИЗОД ШЕСТОЙ. «КРИТИКА УЖЕ ОСУЩЕСТВЛЕННЫХ ЭПИЗОДОВ И КНИГИ В ЦЕЛОМ»
Во-первых, автор стремится показать свое ничтожество через уже известных нам персонажей (Тигр и Ло).
Его Стремительный Тигр Ки-Ван так же не соответствует типу китайского ниндзя-бойца, как и человек со странным именем Ло — типу современного молодого человека из Санкт-Петербурга. Его главные герои глупы, пошлы, и, судя по всему, презираемы в своих кругах общения. Кроме этого, нас, т. е. — вдумчивых читателей, покоробит вопиющее невежество автора в исторической сфере повествования. Кроме того, что Китай бывает древним, он бывает еще много каким! Мне, как китаеведу, — больно и стыдно за своего однофамильца и, к тому же, младшего брата. Еще пару лет назад, когда Валя только начинал писать «Запутки Тигра», уже тогда я просил его не затрагивать историю и географии этой великой страны (вспомните эп.2). Но, видя, что Валя непреклонен, я начал понемногу сдавать свои позиции. Я уже не входил в его комнату, не заглядывал в ванную, когда Валя принимал душ, да и сам он все реже и реже попадался мне на глаза, пока однажды, во время вечерней сиесты, вообще не исчез из-за праздничного стола, украшенного пряностями и маленькими разноцветными флажками. Я был удивлен: еще минуту назад Валя сидел между седым потным Владеком и его женой Валентиной, а теперь лишь едва уловимый аромат духов «Жасмин» витал в воздухе, смешиваясь с запахами из кухни и придавая им томную усталость откровенных бесед.
ЭПИЗОД СЕДЬМОЙ. «КРИТИКА УЖЕ ОСУЩЕСТВЛЕННЫХ ЭПИЗОДОВ, КНИГИ В ЦЕЛОМ И КРИТИКИ УЖЕ ОСУЩЕСТВЛЕННЫХ ЭПИЗОДОВ И КНИГИ В ЦЕЛОМ»
Прочитав эпизоды первый (Леон) или четвертый (Марта), любой нормальный человек будет не только шокирован неприкрытым издевательством над древней философией и историческими книгами по истории, но также ему, если это — абсолютно нормальный русский человек, станет непонятно, зачем, собственно, эти главы?! Как соотносится название четвертого эпизода с эпиграфом и самим текстом этого эпизода?! Конечно, автор волен делать все, что угодно. Но ведь существуют законы логики! Законы здравого смысла! Наконец, простейшие законы дружбы!!!
Ведь, когда человек, еще недавно бывший твоим младшим, братом, исчезает из-за стола, да еще во время сиесты, чувствуешь себя немного странно: словно Валя наплевал не на старинный обычай предков, а прямо в твою душу. И, когда видишь немой укор в глазах отца с матерью, когда затылком чувствуешь презрительное удивление прислуги, то просто выплескиваешься из-за стола и, опрокидывая бокалы, мчишься в дом, где в одной из шестнадцати комнат находишь Валю, уже перерезавшего себе вены и наблюдающего за тонкими струйками собственной крови, медленно подбирающимися к твоим новым сандалиям…
ЭПИЗОД ВОСЬМОЙ
Итак, рядом со Священным Пнем Радости и Печали сидела Марта и расчесывала густую шерсть Джокера. Стремительный Тигр Ки-Ван подошел к принцессе и долго смотрел на нее, как будто навсегда хотел сохранить ее печальный образ в своем сердце.
— Может лучше фотографию сделать? — спросила Марта, видя смущение бойца.
— Конечно! — раздался вдруг незнакомый голос. — Это решит все ваши проблемы!
— Кто здесь? — испуганно воскликнула Марта, а Тигр схватился за свои нунчаки.
— Это я, — ответил голос. — Максимов.
И точно, из-за дерева вышел Максимов с «Кодаком» и, улыбаясь, направился к Пню Радости и Печали.
— Нет уж!!! — гневно вскричал Тигр. — Появляйся там, где обещал! Пусть Ло от тебя страдает! А мне этого не надо! Может, ему нравится, когда в самые ключевые моменты ты из-за дерева выходишь. А мне не нравится! В конце концов, мало ли чем я заниматься буду! Может, я с женщиной или писаю?!?! Так и инфаркт заработать можно!!
Тигр грозно посмотрел на Максимова.
— Да, ладно, — пробормотал Максимов, — не больно то и хотелось!
— А фотоаппаратик оставь! — сказал Тигр и достал из-за пазухи кривой китайский ножичек.
Максимов бросил «Кодак» на землю и, пятясь, пошел к дереву, из-за которого недавно и появился. Дойдя до дерева, Максимов показал Тигру фак и прыгнул в спасительное субпространство. В тот миг, когда одна его половина была в Древнем Китае, а вторая — где-то еще, Максимов грязно выругался. Он сказал: «Пошел в жопу, мудак!»
И вечное эхо субпространства до сих пор повторяет эти слова…
ЭПИЗОД ДЕВЯТЫЙ. «СТРЕМИТЕЛЬНЫЙ ТИГР ПОПАДАЕТ В ЦАРСТВО СЛЕПЫХ КЕНТАВРОВ, А ПРИНЦЕССА МАРТА ВСТРЕЧАЕТ СТАРОГО СЕДОГО КИТАЙЦА ЛЕОНА И ПРОВОДИТ С НИМ БЕСЕДУ О ПОЛЬЗЕ НЕКОТОРЫХ ПРЕДМЕТОВ»
«Que c'est beau — lui dit un de ces rats.»
На следующий день Тигр дошел до быстрой и глубокой реки. Размышляя о возможности переправы, он не заметил нескольких Слепых Кентавров, и несчастные человекокони погибли в стремнине.
ПРИМЕЧАНИЕ КРИТИКА: Предыдущая фраза должна звучать как-то по-другому. Пока же смысл ее неясен и загадочен. У Вали было множество вариантов этого предложения. Был, например, такой:
«Размышляя о возможности переправы через эту бурную, словно объяснение в любви, реку с крутыми берегами и попутно вспоминая столь милый его сердцу Печальный Образ Принцессы Марты с кудряшками на высоком лбу и с нежным взглядом из-под огромных, словно бабочка-капустница, ресниц, Тигр не заметил нескольких странных существ, называемых кентаврами, полулюдей — полуконей, добрых и выносливых, умных и смелых, но, к сожалению, слепых от рождения, и потому ориентирующихся лишь по звукам, исходящим от всякого рода опасных предметов, в том числе и от реки, шум которой в тот момент был заглушен задним выхлопом Тигра, натужно размышляющего о возможности переправы».
ПРИМЕЧАНИЕ КРИТИКА: Теперь понятно, отчего кентавры упали в воду. Неясно, почему Валя не оставил этот развернутый вариант, а решил довольствоваться простой констатацией факта.
В тот же день Марта встретила Старого Седого Китайца Леона.
— Здравствуй, дочка! — сказал Леон.
— Знаю, знаю, — ответила Марта, — раз — дочка, так сразу и ножки циркулем!!!
— О! Великий Бог! — воскликнул Леон. — Неужели ее детское сердечко уже испорчено новейшими достижениями цивилизации?! Неужели не осталось в мире чистых юных глаз?! Неужели теперь и дети кружатся в водовороте грязи и пошлости?! Где найти силы, чтоб пережить этот ужас?!
— Здесь! — сказала Марта и села на Священный Пень Радости и Печали, широко раздвинув ноги.
— Если только разок, — пробормотал Старый Седой Китаец Леон и, оглядываясь, поскакал к Пню Радости и Печали.
ЭПИЗОД ДЕСЯТЫЙ. «ПОВТОРЕНИЕ ЭПИЗОДА ПЯТОГО С ТОЙ ЛИШЬ РАЗНИЦЕЙ, ЧТО ТЕПЕРЬ ЛО ТОЧНО ЗНАЕТ, КТО СИДИТ НА НЕОБИТАЕМОМ ОСТРОВКЕ В ТИХОМ ОКЕАНЕ И ПЬЕТ ЧТО-ТО ИЗ БУТЫЛКИ»