«Она… рада?»
В уборной раздался звук смываемой воды. Девушка вздрогнула и резко обернулась. В её руке появился пистолет с черным стволом. Олег стоял как истукан. Открылась дверь, и, вытирая руки махровым полотенцем, на свет шагнул Александр Евгениевич Светлов. Птаха закашлялась и спрятала оружие.
— Ну вы даёте.
— Дороги есть везде, — не очень понятно отреагировал начальник отдела по связям с общественностью, аккуратно складывая полотенце на тумбочку. — Но я повторю вопрос нашего оперативника, Олег Викторович. Что именно вы «уже слышали»?
Олег безропотно повторил странную речь об «отмеченном». Волчий вой в ушах становился всё громче.
— «У него есть власть над всеми подлыми тварями: крысами, совами и летучими мышами, мотыльками, лисами и волками», — слова слетели с языка сами собой.
— Что-то знакомое, — поморщилась Птаха, — не могу вспомнить.
— Это Стокер, — спокойно произнёс Светлов. — Описание Дракулы устами профессора Ван Хелсинга. Сегодня в городе падре Бэрринг применил «Правосудие Графа» к одному из неугодных ему детей Каина. Судя по всему, восприятие нашего друга, усиленное влиянием извне, сыграло с ним дурную шутку. Хотя, я склонен думать, что шутка выйдет дурной только для того, кто довёл господина Хизова до такого интересного состояния. В высшей степени интересного. В остальном же нам эта случайность только на руку. Птаха, полагаю, нам с Олегом стоит пообщаться наедине.
— Хорошо, Александр Евгениевич.
— Следите за периметром.
Светлов осторожно взял Олега под руку и провёл его в гостиную.
— Сейчас, Ольха, вы вернётесь в нормальное состояние, — медленно произнёс начальник отдела. — Я прошу вас в данный момент запомнить две вещи. Первое: я не враг вам. И второе: я готов ответить на любые вопросы, которые вы хотите мне задать. Абсолютно любые и полностью правдиво. Не утаивая от вас ничего. Вы готовы к этому?
— Да.
— Вам это нужно?
Олег задумался на несколько секунд.
— Пожалуй, да.
— Превосходно. А теперь слушайте меня. Слушайте мой голос, сосредоточьтесь на нём. Aierte nor itamahar. Alte nor serta tes[9]. Я буду считать от десяти до одного и вы заснёте, когда услышите цифру «один». Ista al norte. Kiara nes adventia[10]. Десять… девять… восемь… семь…
Пробуждение было похоже на глоток свежего воздуха. Олег резко выпрямился, тряхнул головой, сгоняя сонную одурь, и уставился на вольготно расположившегося в его собственном любимом кресле Светлова.
— Вы помните, о чём мы с вами говорили несколько минут назад, Олег Викторович? — негромко спросил Александр, доставая портсигар.
— Помню, — медленно произнёс Хизов, машинально протягивая руку к предложенным сигаретам.
— В таком случае у меня есть… — Светлов взглянул на часы, — сорок пять минут на предварительную беседу. Завтра я надеюсь продолжить её, но ведь сейчас у вас наверняка есть вопросы, не требующие отлагательств?
— Есть. И первый из них — кто вы такой? На самом деле.
— Хороший вопрос. — Александр поёрзал, устраиваясь поудобнее. — Вы ведь помните, что я вам рассказывал в офисе Агентства?
— Вполне.
— Тогда слушайте…
Из квартиры Хизова Светлов с Птахой убыли вполне естественным образом — через дверь. Специалист по связям с общественностью постоял несколько секунд у подъезда, глубоко вдыхая свежий ночной воздух, затем повернулся к Птахе.
— Пока что ваша плотная работа с объектом завершена.
— Ситуация продолжает развиваться?
— И стремительнее, чем мы предполагали. Самое скверное в ней, что мы до конца не понимаем, кто именно нам противостоит. Но некоторые мысли по этому поводу у меня появились. И в связи с этим…
Он оборвал фразу и вытащил мобильный.
— Ваше Высочество? Необходимо присвоить проекту «Ольха» статус «секретно». Да. Считайте это моей личной паранойей. Теперь доступ к этому файлу имею я, Птаха и вы. И ещё кое-что. Кажется, нам предстоит играть гамбит. — Светлов дал отбой, убрал трубку и несколько раз сжал и разжал пальцы, будто в задумчивости.
— «Гамбит»?.. — девушка непонимающе прищурилась, всей кожей ощущая, что в устах Александра этот краткий шахматный термин обрёл угрожающее значение.
— Нам следует как можно скорее вернуться в офис, госпожа сисоп, — отозвался Светлов, будто не услышав вопросительной интонации. — Сегодня ночью нам предстоит большое дело, к которому вы, хвала высшим силам, не имеете отношения, а затем я посвящу вас во все необходимые подробности. Идёмте, за нами уже прислали машину.
Через полчаса после того, как сотрудники Агентства покинули его скромную обитель, Олег услышал звонок в дверь. Он подошёл, взглянул в глазок и лязгнул тяжёлой металлической щеколдой.
— Ну здравствуй, — сказал он, и губы его расплылись в неудержимой улыбке влюблённого человека.
Глава восемнадцатая
2012 год. Июль. Санкт-Петербург. Центральный офис Агентства «Альтаир».
Наутро, после завершившейся неудачей операции поиска, Рива получила уведомление о временном прекращении охоты и с облегчением вздохнула. Согласно всем её аналитическим выкладкам, участие Воина в деле подобного уровня было неизбежным, а значит, приостановление процесса слежки было естественным.
«Главы что-то задумали. Где-то там, «наверху», идёт сложный процесс, подробности которого нам пока что знать не следует. Не страшно. Старшие на то и старшие, чтобы брать на себя ответственность за нас. Дорасту — буду работать с этими проблемами. А пока что у меня хватает своих...»
Проблемы действительно были. Риве никак не хватало времени разобраться всерьёз в своём душевном раздрае или обратиться к начальнице за помощью с ним. Теперь же времени было предостаточно, но что-то всё равно мешало набрать номер на мобильном или попросту постучать в знакомую дверь.
После завтрака девушка какое-то время фланировала по первому этажу, сохраняя на лице выражение сосредоточенной задумчивости. Последовательность действий в разуме юного аналитика никак не хотела становиться чётким планом. В конце концов, когда она в очередной раз пересекала фойе, за её спиной раздался женский голос.
— Дитя моё, ты так мечешься, будто лично отвечаешь за процесс Кризиса. У тебя что-то произошло, или ты решила провести пробежку, не выходя из здания офиса?
Рива замерла. Менее всего она ожидала, что её задумчивость привлечёт чьё-то внимание: в конце концов, первый уровень был едва ли не самым оживлённым в Агентстве. Она обернулась, мимоходом отметив внимательный взгляд Мэрионн, а затем слегка поклонилась, приветствуя главу Первого отдела.
— Доброе утро, Жрица. Простите, если…
— Безосновательные извинения унижают того, кто их произносит, и ставят в неловкое положение того, к кому обращены, — в голосе Жрицы тлела ирония. — Ты не первая и не последняя, кто боится обратиться с личным вопросом к старшему по званию, а потому… — на её лице возникла понимающая улыбка, — я предлагаю тебе забыть о званиях и старшинстве и немного прогуляться. В пределах нашего здания, поскольку я не вольна в данный момент его покинуть, но всё же.
Рива задумалась на несколько секунд, а потом твёрдо кивнула. Глава отдела аналитиков наблюдала за ней всё с тем же выражением лица. Затем молча подошла, взяла под руку и подвела к лифту.
— Я безмерно люблю наш внутренний двор, но всё же серьёзные разговоры привыкла вести в более… живом помещении.
— Живом?
— Ты когда-нибудь была в нашей оранжерее? — вопросом на вопрос ответила Жрица.
— Честно говоря, только пару раз… — пробормотала Рива. — Первый — на обзорной экскурсии и второй, когда мы… э-э… отмечали наш перевод в рабочий состав.
— Ах да, разумеется, — глава отдела нажала на кнопку верхнего этажа и неожиданно расхохоталась. — Помнится, Ильяс тогда в течение трёх часов отражал вашу хакерскую атаку на свой компьютер и всё-таки не справился. У меня с той поры осталось всего два вопроса: как вы уговорили Птаху и что вам вообще было оттуда нужно?
— Мы ей выставили канистру розового вина, — Рива почувствовала, что неудержимо краснеет. — И сказали чистую правду, что хотим узнать о происхождении вашего имени. Считали, что у Ильяса это точно должно быть — он же интересуется и историей в целом, и Агентства в частности. Музейное дело, он же оттуда, так? А Птаха обещала «не заметить» две попытки, если они и в самом деле будут с наших мобильных.
— И что? Узнали? — в тоне Жрицы была искренняя заинтересованность.
— Если честно, нет. Мы пробились… да вы и сами наверняка знаете, но там… — от ушей Ривы можно было прикуривать. — Там было всякое… личное.
— Запомни, дитя моё, — назидательно произнесла Жрица, стоически удерживая искры смеха в пределах зрачков. — Никто из старших оперативников не хранит данные по Агентству или его членам на своём личном компьютере. Хотя бы потому, что он подключён к общей сети. Вообще, свои соображения, дневники и личные расследования лучше хранить в рукописном виде. Под подушкой…
Рива ошеломлённо помолчала, потом робко спросила:
— А под матрасом можно?
— Можно, — великодушно разрешила Жрица.
Двери лифта наконец раздвинулись, и Рива полной грудью вдохнула тяжёлый аромат листвы, травы, росы и сырой земли, смешавшийся в то, что она сама называла «живицей» — запахом самой жизни.
— За мной, — бодро скомандовала Жрица и пошла вперёд, изящными движениями бёдер и плеч огибая ветви деревьев, склонявшихся и выступавших едва ли не возле самой земли.
Рива подняла голову и увидела лучи солнца, переходившие в вечную радугу, благодаря миллионам капель, что осели на стеклянной крыше центрального офиса. Рядом с оранжереей были и иные ходы на крышу — туда поднимались редкие любители покурить с видом на город, вроде Воина и некоторых старших оперов. Но ходы туда полагалось искать самостоятельно, а аварийные выходы открывались только в аварийной же ситуации. Рива не боялась высоты, но и не любила её, как и живые насаждения, а потому этот этаж Агентства никогда её не привлекал.
Она прошла вслед за Жрицей, осторожно уворачиваясь от веток, лиан и листьев, и внезапно оказалась в небольшом закутке, образованном стволами сразу трёх сросшихся деревьев. Судя по коре, листве и прочим признакам, деревья были разных видов. Гладкий коричневый пол и потолок, нечто вроде полок… Этакая нерукотворная беседка. Впрочем, удивления это не вызывало: Рива небезосновательно считала себя опытным сотрудником «Альтаира», она видала и не такое, особенно после операции под Лугой.
«Луга… Витольд… да. Чёрт возьми, как ей сказать, что я…»
— Ты влюбилась.
Голос Жрицы прозвучал как набат. Рива слегка втянула голову в плечи, душа её сжалась в комок, а сверху обрушился тихий ужас.
— Я… так заметно? — неловко пробормотала она, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания. Стремление её было настолько сильным, что возникший буквально под носом деревянный бокал с золотистым содержимым девушка заметила далеко не сразу.
— Выпей, — с неподдельным участием в голосе сказала глава Первого отдела. — Это медовый настой на травах. Полегчает. И слушай мудрую старую меня. Не очень умную, как показывают последние события, но всё же мудрую.
— Последние…
— Неважно, — с насмешкой в голосе оборвала её Жрица. — Это не относится к предмету нашей беседы. Итак. Давай попробуем включить мою... Не твою! Мою. Аналитику. Дай мне возможность понять, что случилось. Не как твоей наставнице, не как твоей начальнице. Не как… В общем, начнём с вопроса «кто?». Точнее, «в кого»?
— Витольд…
Риве был знаком этот тон ещё с обучения. Жрица частенько читала у них, молодых оперативников, свои лекции о раскрепощении сознания и многопотоковом мышлении. Когда они устраивали под её руководством «мозговые штурмы», голос главы отдела становился почти таким же. Только он был гораздо жёстче. Сейчас в нём звучали улыбка, участие и… радость?
— Вы считаете, что это правильно?
«Чёрт, я так старалась избыть эту робкую, неуверенную интонацию, и вот опять...»
Губы Жрицы не растянулись в улыбке, чего так опасалась Рива. Наоборот, её лицо стало сосредоточенным и серьёзным. Она сделала несколько шагов вперёд и остановилась так, чтобы быть на расстоянии одного шага от девушки. Отпила глоток из своего бокала, поставила его прямо на пол, а затем протянула к Риве обе руки. Безотчётным, машинальным движением девушка вложила свои пальцы в её ладони.
— Я. Не. Твоя. Мать, — раздельно произнесла Жрица, и Рива задохнулась от того доверия и скрытой грусти, что нахлынули на неё в этот момент. — Но я старше тебя. Я была на твоём месте. Я попробую помочь, хоть и не обещаю идеального результата.
Жрица дождалась, пока в уголках глаз её подчинённой появятся искорки влаги, а затем мягко попросила:
— Рассказывай…
И на неё обрушились вся сила и боль девичьей безответной влюблённости. Надежды, мечты и чаяния сплетались воедино, образуя свою личную, чувствительную и нежную вселенную, каждая критика в адрес которой вызвала бы взрыв сотен сверхновых. Начальница слушала молча, сравнивая и вспоминая, сопоставляя и сочувствуя, и когда поток слов оборвался глухими рыданиями, в которых угадывалась фраза: «Он... такой… красивый… такой… одинокий...» — притянула Риву к себе и погладила по волосам.