Я провожу тушью по ресницам - агрессивно, - а он стоит в дверном проеме, прислонившись к двери и закусив губу. Он выглядит как бог, и у меня по спине пробегает холодок от того, как сильно я хочу, чтобы он перегнул меня через стойку и трахнул.
— Я не могу поверить, что ты настоящая, — говорит он с выражением благоговения на лице. Он подходит ближе и хватает меня за запястья, отчего тушь с грохотом падает в раковину, и притягивает меня к своей груди. — И моя.
Я всхлипываю:
— Отпусти меня, Ник. — Не плачь. Не плачь. Не смей плакать. — Я не хочу тебя.
— А я тебе не верю. — Он усмехается. — Только вчера ты говорила мне, что любишь...
— Заткнись нахуй! — Я пытаюсь отстраниться от него, но его хватка на моих предплечьях теперь слишком крепкая. — Не говори этого.
Он вытаскивает меня за руки из ванной и бросает на кровать, мой халат распахивается, так как он был неплотно завязан. Оседлав меня, он держит мои руки над головой. Я даже не сопротивляюсь, я не дура. Я знаю, что никогда не смогу победить его, так что я просто поберегу свою энергию.
— В чем дело, принцесса? — Он касается моего носа своим, затем берет мою нижнюю губу между своими и мягко прикусывает. Я стону, и он пользуется случаем, чтобы просунуть язык мне в рот и проглотить мои звуки. — Ты боишься, что я не чувствую того же?
Я закрываю глаза, потому что слезы угрожают пролиться.
— Я знаю, что нет.
— Ты ошибаешься, Камилла, — рычит он. — Ya tak sil’no tebya lyublyu.
— Что это значит?
— Повтори это, solnyshko.
— Ya tak sil’no tebya lyublyu, — шепчу я с бьющимся в горле сердцем, и меня даже не смущает мое дерьмовое произношение. По какой-то причине это кажется важным.
Ник слезает с меня, больше не прижимая к полу. Скорее, он раздвигает мои ноги и встает между ними. Его нос опускается, чтобы прижаться к моему, его губы касаются моих собственных, и он говорит:
— Это значит: я так сильно люблю тебя.
— Ты серьезно? — Спрашиваю я шепотом, боясь, что если я спрошу громче, будет еще больнее, если он отвергнет меня.
— Да.
Я улыбаюсь, обхватываю ладонями его лицо и притягиваю к себе. Он прижимается губами к моим, сокращая расстояние между нами, и я тру своей киской о его джинсы.
— Трахни меня, Ник.
Он издает низкий и глубокий горловой стон, расстегивает джинсы, спускает их с ног и полностью раздвигает мои.
— Такая хорошенькая киска, — говорит он, уставившись на нее. — Я мог бы смотреть на тебя весь день, принцесса.
— Я не хочу, чтобы ты смотрел на меня весь день, — отвечаю я с тоской в голосе. — Я хочу, чтобы ты трахнул меня...
Ник хватает за бедра и закидывает мои ноги себе на плечи, затем входит в меня. Мы ахаем в унисон, а затем он стонет, угрожая заставить меня уже кончить. Слышать, как Ник стонет, для меня - самый эротичный опыт за всю мою жизнь, и моя цель - заставлять его делать это снова и снова. Я никогда не устану от этого.
Его пальцы вцепляются мне в волосы, и он откидывает мою голову назад, пока моя шея не оказывается под странным и неудобным углом. Затем он обхватывает свободной рукой мою шею и трахает меня.
Это как будто моя душа покинула мое тело, и в груди становится невозможно тесно от необходимости дышать. Удовольствие и давление тяжелеют у меня между ног, и его таз продолжает тереться о мой клитор с каждым сильным толчком. Этого достаточно, чтобы заставить меня извиваться и сводить с ума одновременно.
Я пытаюсь покачать головой, прихлопнуть ладонью и открыть рот в тщетной попытке вдохнуть, но он не отпускает. Через несколько секунд у меня по спине пробегает дрожь, пальцы на ногах подгибаются от удовольствия, рот открывается в крике, и все это в то время, как мое тело начинает сотрясаться от оргазма.
Даже сейчас он не отпускает мое горло. Он трахает меня, как я и просила, сильно и грубовато. В тот момент, когда он входит в меня, он делает это с закрытыми глазами, запрокинув голову назад. Мое зрение затуманивается, черно-белые точки окрашивают мой обзор, и как только моя голова склоняется набок, он отпускает меня.
Я задыхаюсь и кашляю, изо всех сил пытаясь глотнуть воздуха. И как только я снова начинаю нормально дышать, он встает с кровати. Я снова заворачиваюсь в халат и тоже встаю с кровати, направляясь в ванную со спермой между бедер, чтобы закончить приготовления. На этот раз он не идет за мной, а просто ждет меня в гостиной.
Час спустя мы сидим в баре, который иногда посещаем воскресными вечерами, и все мои друзья пялятся на нас с Ником так, словно у нас выросло три лишних головы. Здесь почти никого нет, так что достаточно тихо, чтобы сообщить им новости, но я думаю, они уже ошеломлены нашим совместным прибытием. Это и тот факт, что Ник держит меня за руку. Единственный человек, у которого не кружится голова, - это Аннабелла. Все остальные в замешательстве.
Прямо перед тем, как кто-либо успевает открыть рот, чтобы задать вопросы, Дмитрий и Илья заходят в бар и садятся за столик, где сидит Энни. Это неловко для всех, включая ее саму, которой, похоже, неловко рядом с Дмитрием. Его раздраженное выражение лица, кажется, направлено на Илью и Энни, которые перешептываются между собой с улыбками на лицах. Мы с Ником проскальзываем в кабинку вслед за ними, она круглая в форме буквы U и очень просторная. В ней могут разместиться около десяти человек, что буквально идеально для нас. Но, по-видимому, это все, и больше никто не придет.
— Что происходит, Кэм? — Спрашивает Калипсо, ее голубые глаза быстро переходят с Ника на меня. — Почему они здесь?
Она имеет в виду всех русских мужчин за нашим столом, и я не упускаю из виду вспышку страха в ее глазах. Бьюсь об заклад, это сбивает с толку, особенно потому, что Аннабелла - единственная, кто знал о моей связи с ними. Она знала все это время.
С тех пор, как мы были подростками.
Говоря об Энни, я не упускаю из виду, как Дмитрий прищуривается, глядя на нее и Илью, когда они сидят рядом, соприкасаясь плечами и руками, достаточно близко, чтобы не было промежутков друг от друга. Кажется, он ревнует, и на моих губах появляется ухмылка. Илья обхватывает ладонями ее лицо, пока они разговаривают, и она улыбается.
Когда ее взгляд останавливается на моем лице, ее собственное заливается краской, уши краснеют. Думаю, она чувствует себя преданной из-за моего веселья, но я ничего не могу с собой поделать. Я могу сказать, что она хочет Илью, но, похоже, Дмитрий - часть его, и я не думаю, что там есть выбор. Она явно не хочет комплексного предложения; двое за одного не получается. Не понимаю почему. Я имею в виду, я бы ухватилась за этот шанс. Они оба чертовски сексуальны.
Может быть, это Дмитрий ее не хочет. Может быть, его не интересуют женщины. Кажется, он смотрит только на Илью, что, злит ее еще больше. Илья процветает благодаря вниманию со стороны их обоих. Кажется, никто, кроме меня, этого не замечает, поскольку все остальные смотрят на нас с Ником, а Ник - на моих друзей.
Я делаю глубокий вдох и беру себя в руки.
— Ник, это Калипсо. — Я указываю на нее. — Калипсо, это Ник, мой муж.
При этих словах Ник хватает меня за руку и сжимает ее так сильно, как бьется мое сердце в груди. Я никогда не привыкну говорить это, но мне нравится, что он мой муж.
Глаза Калипсо расширяются, и когда я оглядываюсь, все ошеломлены, кроме Энни. Вместо этого она хлопает в ладоши и подпрыгивает на своем месте. Остальные мои друзья - Калипсо, Джулия и Вивианн - смотрят на нее как на сумасшедшую. Я нет. Я улыбаюсь ей и прислоняюсь к Нику.
— Что, черт возьми, ты имеешь в виду, Камилла? — Спрашивает меня Вив, ее серые глаза сужаются в щелочки. Ее светлые волосы с голубыми прядями переливаются на свету, делая их почти платиновыми. — Sei pazza!