Может, и так.
Я без ума от него.
Мой одержимый, собственнический, любящий, заботливый мужчина.
— Возможно. Может быть. — Я пожимаю плечами: — Да.
— Зачем ты это сделал? — Джулия спрашивает Николая. — Что тебе от нее нужно? — Ее маленькие эльфийские черты лица напрягаются, карие глаза вспыхивают гневом, а тонкая верхняя губа изгибается в милой усмешке. Я даже не могу воспринимать ее всерьез, когда она так выглядит.
— Я люблю ее, — рычит Ник, заставляя всех замолчать.
Я кладу руку ему на плечо, потирая его большим пальцем.
— Он расторг соглашение на брак с Лео, Джиджи, — тихо отвечаю я, и над столом воцаряется тишина. — Мы любим друг друга.
Наконец Аннабелла заговаривает:
— Ну, они это все тянется еще со средней школы. Дайте им передохнуть. Никки чертовски настойчив.
У меня шерсть встает дыбом. Никки? Когда она узнала мое прозвище для него?
— Осторожнее, Энни. То, что мы лучшие подруги, не означает, что я не выколю тебе глаза. — Ее глаза расширяются, а затем она усмехается. — Только я могу дать ему прозвище.
Все смеются над моим ответом, включая предателя Ника, который, очевидно, жаждет смерти. Он забыл, что мы живем вместе? Спим вместе? Я могла бы легко убить его. Он слишком доверчив для своего же блага.
Я наклоняюсь и шепчу ему на ухо достаточно тихо, чтобы никто не услышал:
— Осторожнее, Никки, или я тебя порежу.
Он смотрит на меня и улыбается:
— Может быть, я этого и хочу.
— Ты понимаешь, что ее отец собирается убить тебя, верно? — Джиджи спрашивает Ника, ее взгляд по-прежнему жесткий и холодный.
— Мы здесь ради этого, — натянуто говорит Илья, и язык его тела подсказывает мне, что он говорит серьезно. — И мы защитим его.
Я не хочу говорить им, что от моего отца его не защитишь, но Ник хватает меня за руку и сжимает ее в знак признательности. Кажется, он осознает это, но не боится.
— Я сделаю для тебя все, что угодно, Милла.
Мой желудок трепещет, когда он называет меня так, и я улыбаюсь ему, уверена, в моих глазах светятся сердечки.
— Я знаю.
— Ладно, хватит строить влюбленные глазки, — говорит Дмитрий, даже не глядя на нас. — Давайте уже напьемся, черт возьми. — Он многозначительно смотрит на Энни, которая продолжает ухмыляться.
— А с чего ты взял, что мы хотим с тобой напиться? — Спрашивает Аннабелла, приподняв бровь.
— Может быть, мы с этим не согласны, да, девочки? — Добавляет Джиджи.
Вив и Калипсо просто сидят с ошеломленными выражениями лиц, похоже, не приходя в себя. Они ничего не говорят, поэтому я вмешиваюсь:
— О, да ладно. Я вышла замуж. Давайте отпразднуем. — Я улыбаюсь своим девочкам. — Вы ведь сможете провести вместе час, правда?
Они смотрят друг на друга и закатывают глаза:
— По стаканчику текилы, и мы закончили. — Отвечает Энни, кажется, уловив мысль всех остальных.
— Прекрасно. — Остальные отвечают в унисон.
— За мой счет, — говорит Ник, явно пытаясь завоевать их расположение. Он подзывает бармена и наливает всем по первой порции текилы. — Спасибо, что остались и приняли это.
— Мы ни хрена не принимали, — говорит Джиджи. — Но за все, что делает нашу девочку счастливой.
— Теперь она моя жена, — бормочет Ник, и я закатываю глаза.
— Пригнись, парень. — Энни смеется.
Мы все посыпаем руки солью, затем постукиваем рюмкой по столу. Выпив рюмку, мы со стуком ставим ее обратно. Один раунд, который они обещали, превращается в три, затем в пять, и так далее. По какой-то причине я знала, что это произойдет. Мы все расслаблены, как и парни, и, что удивительно, после выпивки никто не отпускает никаких бесцеремонных комментариев. Мы все ладим. Не то чтобы мне нужно было приспосабливаться в этом вопросе. На самом деле мне нравятся его друзья, и я, кажется, им тоже нравлюсь, если помочь Нику переехать ко мне и приобрести складское помещение - это какой-то признак. Однако, они могли просто делать это для своего друга, не заботясь обо мне. По крайней мере, они добры.
Чем больше мы пьем, тем больше Дмитрий расслабляется рядом с Ильей и не стреляет в Энни глазами. Тем не менее, они с Ильей продолжают смотреть друг на друга. К концу часа она, извинившись, уходит в ванную, и он тут же следует за ней. Дмитрий, похоже, чувствует себя неловко, ерзает на стуле, смотрит в сторону туалетов, затем встает и идет за ними.
Черт.
Между этими тремя настоящая драма. Возможно, это то, что им нужно - быть небольшим трио. Или большим, поскольку оба мужчины массивные.
Если не считать того маленького трюка, который только что выкинула Энни, вечер проходит гладко, девушки быстро привязываются к Нику. Даже Калипсо расслабляется, но, возможно, это просто из-за алкоголя. Ее глаза остекленели, так что она, вероятно, забудет об этом через несколько часов, вернувшись к своей враждебности. Все в порядке, потому что остальные девушки снова убедят ее, что он порядочный.
Я буду считать это победой на сегодняшний вечер.
Все мои девочки здесь, со мной, принимают моего мужа, и это делает меня счастливой на данный момент.
18 Лет
У меня сводит желудок, когда добираюсь до игровой площадки, и я похлопываю себя по карману, проверяя, нет ли ножа. Он на месте, и меня наполняет чувство облегчения. Я стою как вкопанный, не уверенный, нужно ли мне вмешаться или для нее будет лучше, если я останусь в стороне.
— Я задал тебе вопрос, — Леонардо рычит в лицо Камиллы. — Что. Ты. Делаешь. Здесь?!
— Я просто иногда прихожу сюда. — Она визжит, когда он тянет ее за волосы, и я хватаю свой перочинный нож и открываю его. Только через мой труп он, блядь, причинит ей боль. — Когда я захочу побыть одна.
Но как только она произносит это, он поворачивает лицо, и наши взгляды встречаются на расстоянии. Его прищуренный взгляд переводится с нее на меня, как будто он собирает головоломку воедино. Его глаза расширяются, когда он понимает это - или ему кажется, что понимает, и это предположение, вероятно, близко к истине.
Взгляд Леонардо останавливается на Камилле, и она съеживается. Я ненавижу это, что она показала ему слабость, что она боится его. Она никогда не должна никого бояться, потому что я всегда буду защищать ее.
— Ты трахалась с ним? —Лео шепчет, когда я подхожу достаточно близко, чтобы услышать это. — Ты трахалась?!
Камилла всхлипывает:
— Нет! — Она качает головой: — Я бы никогда этого не сделала! — У меня болит сердце от этих слов, но я знаю, что она говорит их только потому, что иначе он убил бы ее. — Мы просто друзья.
— Друзья? — Леонардо выплевывает: — Он враг, Камилла.
— Не ее, — кричу я. — Только твой.
Леонардо хватает Камиллу за шею, прижимая к игровой площадке. Ее лицо краснеет от крепкой хватки, и она царапается в его руках. Я пересекаю последнее пространство между парковкой и детской площадкой, идя по мульче.
— Не надо. Солги. Камилла.
— Я люблю его. — одними губами произносит она, и он отпускает ее горло.
— Что это было?
— Я... люблю его, — говорит она сквозь кашель.
Он начинает маниакально хохотать, совершенно не контролируя себя, и как раз перед тем, как я успеваю сократить расстояние между нами, он отступает и трижды бьет ее кулаком по лицу. Я подбегаю к нему со своим ножом, даже не думая, и вонзаю его ему между ребер - прямо в бок, затем вытаскиваю. Он, черт возьми, скорее умрет, чем снова причинит ей боль.
— Не прикасайся к ней больше, черт возьми. — Я стискиваю зубы, швыряя его на землю. — Или я убью тебя, Леонардо.