Грейнджер лишь покачала головой, не желая обсуждать затронутую парнем тему. Заметив впереди лежащую на полу книгу, точнее то, что от нее осталось, магичка упала на колени и радостно обернулась к другу:
— Это дневник Тома Реддла! — она двумя пальцами схватилась за твердый корешок и несильно встряхнула искореженный ежедневник. На влажный пол упало несколько пожелтевших обрывков страниц, — Он уничтожен, — девушка вырвала из задней части книги торчащий в ней зуб гигантской рептилии, — Вот этим.
— Он ведь пролежал здесь столько лет, — рыжеволосый чародей скептически нахмурился и ногой отодвинул от себя высыпавшиеся из дневника мелкие черные крошки, — Где гарантия, что яд в этом клыке просто-напросто не высох?
— Не должен был, — гриффиндорка отбросила от себя уже не имевший никакой ценности крестраж и принялась рыться в своей всеобъемлющей сумочке. Выудив, наконец, драгоценную чашу, она вновь посмотрела на Уизли, — Яды магических существ не похожи на те, которые люди сцеживают у змей или пауков. Несколько лет по меркам василиска — ничтожно мало, так что…
Карие глаза сощурились, пристальнее всмотревшись в лицо волшебника, который ни с того ни с сего замер, устремив свой взгляд куда-то в стену и даже перестав моргать. Ничего не заметив на заинтересовавшей Рональда стене, девушка несильно дернула его за рукав свитера:
— Рон, ты меня слушаешь? Куда ты смотришь? Рон?
На мгновение ей показалось, что его лицо исказилось в гримасе боли, словно он увидел что-то, серьезно ранившее его чувства. За застлавшей его глаза пеленой то вспыхивала, то гасла то ли ненависть, то ли безграничная тоска.
— РОНАЛЬД УИЗЛИ!
Она вскочила, не на шутку перепугавшись, и встряхнула его за плечи.
— ОТВЕЧАЙ, РОН!
Пощечина и задрожавшие от страха губы.
Он медленно моргнул и пошатнулся, схватившись за пылающую щеку и недоуменно воззрившись на перепуганную чародейку. Сглотнув вставший поперёк горла ком, он успокаивающе обнял ее за плечи, пробормотав что-то невразумительное, так и не решившись описать ей свое видение.
— Нужно покончить с чашей Пенелопы Пуффендуй, — взяв себя в руки, Гермиона шмыгнула носом и вновь подняла с пола огромных размеров клык, — Сделаем это, и уходим отсюда.
Рон кивнул и положил свою ладонь поверх пальцев Грейнджер. Они переглянулись и синхронно выдохнули.
А затем замахнулись, что было сил.
Всадив клык прямо в центр золотой чаши, они отдёрнули руки только тогда, когда шипящий черный яд поглотил весь крестраж и уничтожил его вместе с очередным осколком души Темного Лорда.
Радостными репликами им обменяться было не суждено.
Что-то над их головой зажурчало, послышался плеск воды и гул несущегося к ним потока, словно где-то совсем рядом с ними быстрая река превращалась в отвесный водопад. Грейнджер даже не попыталась обернуться, припав к полу и сильнее сжав ладонь парня своей. Рон, как обычно, хотел было что-то сказать, но его речь на корню пресекла налетевшая на них стена воды.
— Какого… — отплевываясь и беспрестанно кашляя, он не удержался и упал на бок, однако Гермиону не отпустил, и обнял ее только крепче.
— Кажется, мы его расстроили, — проморгавшись и вдохнув полной грудью спертый воздух подземелья, магичка поднялась на колени и повернулась к Уизли, руку которого все еще сжимала побелевшими от холода пальцами, — Его, понимаешь? Темный Лорд явно почувствовал, что еще один крестраж уничтожен.
Не предпринимая попыток встать с пола, рыжеволосый волшебник вдруг поймал себя на мысли, что Грейнджер сейчас выглядит до ужаса привлекательно. Смутившись от неожиданности и неуместности такого рода комментария, оторвать взгляд от полукровки он все же так и не сумел.
— Герм.
Она смотрит на него, вопросительно склонив голову на бок, и мокрые волосы красиво облепляют ее по-детски счастливое лицо.
Она ничего не сказала, когда он привстал на локте и молча продолжил рассматривать ее, пожирая глазами.
Она не воспротивилась, когда его рука легла на ее затылок, а губы требовательно накрыли ее собственные, крадя поцелуй, о котором оба волшебника мечтали уже не один год.
Когда он хотел было задать какой-то вопрос, она театрально закатила глаза и поцеловала его сама, зарывшись пальцами в огненную шевелюру и прижимаясь к мускулистому телу еще теснее.
— Мы переживем это вместе.
— Обещаю.
А снаружи во всю шла кровопролитная война. Каждую минуту умирал кто-то из товарищей или преподавателей.
Об этом они в то мгновение не думали, и ни у кого нет права их за это осуждать.
***
Ледяной ветер налетал из ниоткуда и исчезал в никуда. Его порывы ощущались на коже царапинами, а теплая куртка давно уже ни от чего не защищала. Замерзшие пальцы отказывались слушаться и из последних сил цеплялись за шерсть на загривке варга. Волк несся, не разбирая дороги, при каждом его выдохе из пасти вырывалось облачко пара, когти то и дело со скрежетом скользили по заиндевевшим камням.
Сколько мы уже так бежим?
Катрин сильнее вжалась в зверя и повернула голову, поверх макушек деревьев стараясь разглядеть, что происходит там, в долине и в замке. Там, где она оставила всех дорогих ей людей, своих друзей, учителей, свое сердце. Купол над замком все еще держался, не смотря на то, что при каждом новом натиске Пожирателей защитная оболочка Хогвартса «вздрагивала» и едва ли не рассеивалась.
Я поступаю неправильно?
На глаза француженки навернулись слезы, и она судорожно попыталась взять себя в руки. Чародейка успокоилась, лишь погрузившись в размышления о том, что предпримет по возвращению к остальным, она думала о Золотой Троице и молилась за Драко, хоть и не была особо верующей. Полностью уйдя в себя, она не сразу заметила, что Фенрир замедлился, а затем и вовсе остановился, клацнув челюстями и шумно принюхавшись. Внимание хозяйки он привлек, попытавшись было встать на край обрыва и едва не соскользнув вниз.
— Тише, тише, — Веланесс встрепенулась и успокаивающе заговорила с испуганно взвизгнувшим волком, — Куда нам надо? Это же тупик.
Присмотревшись, магичка поняла, что поспешила с выводами. Впрочем, единственный путь, который, по всей видимости, и избрал ее четвероногий проводник, ее мозгом напрочь отказывался восприниматься как реально возможный.
В нескольких десятках метрах от них была соседняя обледенелая скала, а на ней — абсолютно отвесный вход в пещеру с высоким сводом, ничем не освещенную и без какой-либо «подножки», за которую можно было бы зацепиться при прыжке. Это при условии, что варг вообще сможет до туда допрыгнуть долететь.
— Ты уверен?
Волк коротко тявкнул и тряхнул головой. Попятившись назад, он несколько раз кивнул, словно в уме сейчас высчитывал расстояние и прикидывал оптимальный угол для прыжка. Может быть, все и вправду происходило именно так. Катрин не знала. И не хотела знать.
Когда Фенрир припал на передние лапы и глубоко вздохнул, волшебница зажмурилась и изо всех сил попыталась удержаться на его спине. Она ощутила, как все его тело напряглось и, подобно выстрелившей пружине, устремилось вперед. С оглушительным грохотом его передние лапы зацепились за край входа в пещеру, и каким-то чудом следом за ними в темных сырых скальных внутренностях оказался весь варг целиком.
Вместе со своей хозяйкой, конечно же.
В самой пещере царила кромешная тьма, поэтому девушка хоть и открыла глаза, но так ничего и не увидела. Где-то сбоку что-то размеренно капало, внизу шуршали то ли мыши, то ли потоки сквозного ветра. Фенрир шел вперед аккуратно, не спеша продвигаясь сквозь череду сталактитов и сталагмитов, тут и там норовящих впиться в них и разорвать на клочья.
Некоторое время спустя, они вышли на плато.
На то самое плато, окруженное вереницей серо-коричневых скал и с обрывом, на краю которого все так же одиноко стояла гротескная башня.
Башня, до которой в прошлый раз она смогла лишь дотронуться.
— Спусти меня на землю.