- Может, и хотели, - он пожал плечами, - Но высказала всё именно ты. Такими темпами ты скоро заработаешь себе недурную репутацию.
- Любая репутация создаёт ожидания, которым нужно соответствовать, - девушка покачала головой, - А я не хочу, чтобы меня лишний раз что-то ограничивало в словах или действиях. Ума не приложу, как ты живёшь по таким правилам.
- Вполне неплохо живу, - усмешка, за которой скрывалось что-то большее. Намного более глубокое и трагичное. Что именно – эмпатия не говорила. А жаль. Драко внимательно посмотрел на гриффиндорку, когда та отстранилась и расстегнула застёжку на мантии, - В чём дело?
- Забери, - она протягивает ему вещь и переступает с ноги на ногу, зябко поёживаясь, - Будут лишние вопросы, если я вернусь в спальню в ней.
- Тебя настолько пугает участь быть пойманной на общении со мной? – мгновенно загоревшийся огонёк в глазах. Склоняет голову набок, быстрым движением облизывая пересохшие губы. Провокатор. Не удивительно, что Снейп привык к таким выходкам.
- Малфой, меня не пугает даже участь быть пойманной с тобой на чём-то большем, чем просто общение, - она смотрит ему в глаза, и он рывком подходит, заставляя волшебницу вжаться спиной в колонну позади. Катрин улыбается. Предсказуемо, Драко, - Я просто не люблю быть в центре внимания и по сто раз отвечать на якобы каверзные вопросы.
Он подавил смех, выдохнув через нос, и поправил галстук.
- И откуда ты такая взялась, а? – бесцеремонно взял её за подбородок, всматриваясь в глубину разноцветной радужки. Не собираясь проигрывать, Веланесс отвечает ему хитрым взглядом из-под слегка опущенных пушистых ресниц.
- Из Франции, из небольшого посёлка близ Кале, - упирается ладонями в его грудь, слегка отталкивая, - Может, отойдёшь? Я собираюсь вернуться в свою комнату, а тебя наверняка ищет наша госпожа инспектор.
Малфой собирался было что-то ответить, но она ему не позволила:
- Мы ещё договорим, - усилием воли отстраняется, напоследок чуть сжимая ткань на угловатом плече парня, - Надеюсь, в следующий раз я оденусь в соответствии с погодой.
Только сейчас Драко осознал, что она действительно всё это время стояла в одной пижаме, и наверняка до смерти замёрзла. Несколько виновато потупив взгляд, он привычным движением надел мантию и только после этого вновь посмотрел на загадочную француженку. Он не знал, говорит ли она серьёзно, или просто пытается вежливо от него отвязаться – это всё было не так уж важно. Слизеринский принц был уверен в том, что это не последняя их встреча – слишком уж явно их сводила судьба, и с каждым разом недомолвок и вопросов становилось только больше.
- У тебя меньше получаса до подъёма.
- Спасибо, - чувствуя себя ужасно глупо, Катрин натянуто улыбнулась, - До встречи, Драко.
- Постарайся, чтобы тебя не отчислили.
Она развернулась, быстрым шагом направившись в башню родного факультета, некоторое время чувствуя на себе взгляд парня. Он действительно смотрел ей вслед, пока её едва различимый силуэт не скрылся за поворотом. Проигрывая в голове диалог с Веланесс, Драко всё же решил последовать её примеру и вернуться в подземелья, отведённые для Слизерина. Недолгий разговор с магичкой задел внутри него что-то такое, о чём он раньше даже и не подозревал. Пытаясь охарактеризовать невесть откуда появившееся чувство, Малфой перебрал несколько вариантов – совесть, вина, стыд, но всё это было не то.
Что бы это не было, оно так или иначе заставляло мысли парня возвращаться к одному-единственному вопросу – действительно ли я заложник собственной репутации? И своей ли?
Всю жизнь он находился в тени своего отца, несмотря даже на то, что был единственным ребёнком в семье и с раннего детства подавал неплохие надежды. В какой-то степени самовлюблённость и презрение были им кропотливо взращены и навязаны самому себе, в попытке хотя бы в школе отыграться за вечную второстепенную роль, которую он получал дома. И хотя большая часть учеников завидовала состоянию его семьи, деньги родителей не сделали Драко счастливее – его отец и мать думали скорее о том, как выглядеть наиболее выигрышно и что сделать, чтобы расположить к себе остальных пожирателей смерти, нежели заботились о своём сыне, страдающем от недостатка внимания и любви.
Да что там – укладка собственных волос и наведение общего лоска волновало чету Малфоев больше, чем переживания собственного сына. У Драко никогда не было возможности что-то выбирать – одежда непременно должна была быть чёрной, исключение – белоснежная рубашка и вещи с символикой Слизерина; запрещённые заклинания, зелья, биографии сильнейших за всю историю тёмных волшебников – всё это было, конечно, интересно, но когда тебе маниакально это навязывают с самого детства, ты пресыщаешься, какой бы увлекательной информация не была.
Ещё до поступления в Хогвартс Малфой-младший понимал, что его родители и упоминание их фамилии в целом вызывает скорее благоговейный страх, нежели уважение и радость. Поступив на Слизерин и быстро заручившись поддержкой своего декана, одиннадцатилетний мальчик начал понимать, почему. Именно Снейп рассказал ему о пожирателях смерти, о слизеринце по имени Том Реддл, и о сестрах Блэк, к которым принадлежала Нарцисса Малфой. На первом курсе истории о Томе Реддле и о возможном возвращении Того-кого-нельзя-называть казались не больше, чем страшилкой.
А спустя четыре года Люциус заставляет его примкнуть к ним, и знак на руке Драко выводит острым кончиком палочки никто иной как сам Лорд Волан-де-Морт. Родители объясняют – рубашку теперь закатывать ни в коем случае нельзя, никто не должен знать о татуировке, сам Драко не должен как-то показывать, что теперь он служит Тёмному Лорду.
Согласие на то ребёнка не требовалось. Семья Малфоев – пожиратели, и точка.
Лидер слизеринских инспекционных групп заходит в отведённые его факультету подземелья и решает дождаться остальных здесь.
- Нужно успокоиться, - бормочет, растягиваясь во весь рост на тёмно-зелёном диване и изо всех сил пытаясь сосредоточиться на огне в камине. Про себя слизеринец ещё раз порадовался тому, что в такое время в гостиной факультета нет ни души.
«Интересно, а Катрин уже дошла до своей спальни?»
- Мерлинова борода! Где ты пропадала? – Гермиона вскакивает с пола, подбегая к подруге.
- Пряталась от Малфоя по закоулкам, - Веланесс устало садится на свою кровать, скидывая обувь и кутаясь в одеяло, - Замёрзла ужасно.
- Может, спустимся к камину? Тебе нужно одеться, будильник зазвонит через пять минут.
Катрин злобно посмотрела в сторону зачарованного устройства – будучи раз в пять больше своего магловского собрата, волшебный будильник (из волшебного в нём было, по всей видимости, только то, что батарейки в нём не нуждались в смене) стоял на полке прямо над входом в комнату. Он не тикал, но звонил так, что привыкнуть к этому оглушающему рёву не представлялось возможным.
Четыре минуты.
Оглядевшись, Катрин заметила, что девушки успели прибрать комнату, и даже её вещи были аккуратно разложены по полочкам. Когда она зашла, то, наверное, прервала какое-то бурное обсуждение, потому что спустя ещё полминуты сожительницы вернулись к перемыванию костей слизеринцам и главной героине сегодняшнего дня – Долорес Амбридж. Лениво потянувшись, француженка выбралась из постели и начала одеваться. Заканчивая сборы под пронзительную трель будильника, девушка на секунду замешкалась, защёлкнув застёжку от своей мантии. Глядя на себя в зеркало, ей на долю секунды показалось, что на эмблеме был не привычный лев на красном фоне – а змея, красующаяся на гербе Слизерина. Ощутив внезапное дежавю, она почувствовала аромат терпкого парфюма, которым её обдавало каждый раз, когда Малфой подходил особенно близко, нарушая все возможные границы её личного пространства.
Нужно с этим что-то делать.
- Герм, у нас есть сейчас первый урок?
- Нет, - увидев, как обрадовалась её ответу Катрин, гриффиндорка поспешила добавить, - Но мы же собирались готовиться к зачёту по зельям! До Рождества осталось всего полмесяца!
- Я присоединюсь к вам позже, мне нужно поговорить с Дамблдором, - Веланесс виновато улыбнулась, - Это правда важно.