- Меня привели Рон и Гарри, - Катрин ответила спустя минуту, восстанавливая последовательность событий у себя в голове. Она отчётливо помнила, как ребята вели её, придерживая под руки с двух сторон. Но вот дальше… - Это всё. Потом всё как в тумане.
- Да, валерьяны можно было класть и поменьше, - негромко пробормотала целительница.
- Зато выспалась, - волшебница усмехнулась и тут же зевнула, - Кажется, - мадам Помфри звонко засмеялась, и Катрин несколько секунд пристально её рассматривала, силясь понять, откуда эта чародейка находит в себе силы оставаться всегда такой жизнерадостной и доброй. Энергия, которую девушка улавливала благодаря своим эмпатическим способностям, была крайне схожа с той, которую испытывают матери по отношению к своим чадам.
- Если захочешь ещё поспать – не бодрствуй через силу, - Поппи поправила ширму, отгораживающую Веланесс от остального крыла, и снова легко улыбнулась, - Сейчас почти одиннадцать, я приведу комнату в порядок и сделаю свет более приглушённым. До утра вряд ли кто-то придёт.
- В лазарете что, только я? – девушка снова полулежала, съехав с подушек. Постельное белье здесь было настолько воздушным, что хотелось зарыться в это пуховое облако и никогда не возвращаться в реальный мир.
- Вчера я отпустила твоих соседей – трое первокурсников свалились с метлы на занятии у мадам Трюк, - интонация волшебницы стала деловитой, и она продолжила говорить, одновременно с этим задёргивая шторы и собирая в корзину разбросанные повсюду бинты и вату, - В другом конце крыла лежат те, кто мог бы тебя заразить – вы разделены двумя дверьми, так что не беспокойся. Когда-нибудь дети научатся одеваться по погоде.
Катрин хмыкнула на автомате поддакнула – ей снова хотелось спать, и она безостановочно зевала, то и дело смахивая с уголков глаз выступающие слезы. Когда в кончиках пальцев левой руки начало неприятно покалывать, девушку осенило:
- Мадам Помфри, - она окликнула женщину, которая больше не попадала в поле её зрения из-за стоящей рядом ширмы. Впрочем, звукам и монотонного разговора с самой собой было достаточно, чтобы понять, что она всё ещё не ушла. Сжимая и разжимая кулак, магичка поинтересовалась, - Что вы сделали с моей рукой? Она восстановилась полностью?
- Практически, - голос из другого конца помещения, - Не напрягай её слишком сильно, не носи тяжести, не держи пальцы сжатыми слишком долго, лишняя разминка тебе ни к чему, это не ускорит процесс. Постепенно, за несколько недель, полагаю, всё придёт в норму.
- Спасибо вам, - Веланесс улыбнулась вновь показавшейся Поппи и, когда та практически полностью загасила свечи и вышла, с протяжным скрипом прикрыв за собой дверь, девушка закрыла глаза.
Укутавшись в одеяло и отвернувшись к стене, Катрин собиралась было мирно проспать до самого утра, однако, не иначе как по закону подлости, сон совершенно не шёл. Она лежала, закрыв глаза, достаточно долго, чтобы понять, что мозг сыграл с ней злую шутку – так часто зевать, всеми возможными способами намекать, что нужно ещё немного поспать, а в итоге… Как называется ситуация, когда над тобой смеётся твой же организм?
Отчаявшись, магичка перевернулась на спину, вперив взгляд в потолок – комната была в бежевых тонах, однако из-за недостатка освещения всё вокруг казалось более серым, тёмным и как будто бы полупрозрачным. Из-за тканевой ширмы с её больничной койки открывался абсолютно не привлекательный вид – стена напротив и две стоящие возле неё кровати. Две такие же как у неё самой тумбочки. Под потолком было узкое зарешеченное окно. Вот и вся картина. Практически выиграв схватку с собственным телом и задремав, Веланесс услышала тихие осторожные шаги. Отбросив все попытки уснуть, магичка обратилась в слух.
Тихий скрип двери.
- Мадам Помфри? – зовёт негромко, не понимая, почему кто-то крадётся посреди ночи по больничному крылу.
Впрочем, не понимала она этого всего несколько секунд.
Ещё одна попытка окликнуть вошедшего.
Тихий смех и предательски сбившееся с ритма сердце.
- Драко.
Смотрит на него – чёрная рубашка, даже при таком свете ярко контрастирующая с бледной кожей, такое же чёрное полупальто с серебряными пуговицами и стоячим воротником. Чёрные брюки и наверняка этого же цвета ботинки.
Дьявол во плоти. И это не метафора.
Постойте. На нём что, нет мантии?
- Ну здравствуй, Катрин Веланесс, - смотрит на неё не отрываясь, ехидная ухмылка кривит тонкие губы, - или вернее сказать – Катарина Грин-де-Вальд?
- Катрин, - то, что он копался в её биографии, девушку ничуть не удивило. Как он к этому относится – это уже другой вопрос, - Катариной меня называл только дед, когда ему рассказали, что у него родилась внучка, и он как-то умудрялся посылать нам письма. Мол «Катрин» звучит слишком по-французски, а особой любви к Франции он, после некоторых довольно известных событий, не питал.
- Вот так раскрываешь все карты про себя? – светлые брови удивлённо приподнялись. Малфой сделал несколько шагов и сел на край кровати в её ногах.
- А какой смысл всё это теперь скрывать, - вопрос прозвучал скорее как утверждение, и комментировать его Драко не стал.
Катрин приподнялась и села, подогнув здоровую ногу и оказавшись совсем рядом со слизеринцем. От него веяло неуверенностью и стойким ощущением запутанности. Что с тобой происходит, Драко?
- Я пришёл, чтобы вернуть тебе одну вещь, - он отвёл взгляд и достал что-то из внутреннего кармана пальто, - Ты обронила, - распутывает и держит перед собой кулон с полумесяцем.
Он подобрал его, чтобы вернуть?
И когда успел-то?
- Спасибо, - с губ срывается хриплый шёпот. Несвойственное Драко поведение выбило её из колеи, и в голову с трудом приходили хоть какие-то идеи «что сказать?» и «что сделать?».
- Позволишь? – тонкие пальцы держат цепочку за два конца, и Катрин молча кивает, невольно вздрагивая, когда волшебник подаётся вперёд. Он застёгивает на ней украшение, но не отстраняется.
- Драко, что происходит? – задаёт мучивший её вопрос вслух, не в силах просто так сидеть, уткнувшись в ткань его пальто и вдыхать аромат его парфюма, медленно, но верно сводивший её с ума.
Он молчит, но Веланесс буквально кожей чувствует его напряжение. То, что он замер, словно натянутая струна, ещё раз доказывало, что ведёт он себя крайне странно. Особенно учитывая то, что он меня только недавно трижды спас.
- Драко, - зовёт, отстраняясь и касаясь его лица кончиками пальцев. Он упорно не смотрит ей в глаза.
Не хочешь говорить?
Ладно.
Малфой резко выдохнул, когда Катрин мягко обнимала его за шею, прижимаясь всем телом, смутно веря в то, что все происходящее действительно не плод её воображения. Спустя несколько секунд девушка почувствовала, как её аккуратно…, нет, даже не обняли – Драко просто положил руки на её спину, позволяя делать то, что ей хочется.
Если бы я только знала, что именно мне стоит делать… Но я не знаю. И эта беспомощность меня убивает.
- Мне нужно идти, - шепчет, но не предпринимает попыток отстраниться, - Это все неправильно.
Что-то внутри дрогнуло и оборвалось. Именно этих слов она боялась услышать больше всего.
- С тобой все будет хорошо? – отпускает его и внимательно следит за его глазами. Мне кажется, или его взгляд потух? Всегда горящие серебряные глаза лидера слизеринцев сейчас даже своим цветом напоминали больше глаза кого-то ужасно несчастного забитого ребёнка.
Драко ненадолго замолчал, опустив взгляд, а затем он, видимо, нашёл в себе силы надеть свою извечную маску, и его интонация вновь стала пафосной и самовлюблённой:
- Конечно, - он ухмыляется и смотрит на неё уже совсем иначе – слизеринец расправил плечи, поправив волосы, и моментально стал выглядеть как абсолютная копия своего отца, - Я же Малфой, никто мне ничего не посмеет сделать.