Она смотрела на него с плохо скрываемым отчаянием - за тот час, что они просидели в ванной комнате старост, располагавшейся в высокой башне вдали от жилых помещений, Драко не ответил ни на один её вопрос. И это учитывая то, что на вокзале он буквально испарился в воздухе, объявившись через некоторое время и поймав магичку на плохо освещённом лестничном пролёте.
Вопросов с каждой секундой становилось все больше. А толку - ноль.
Зачем ты остался в замке на каникулы?
Зачем подставил Кэти Бэлл и Слизнорта?
Зачем поцеловал меня на глазах у половины потока?
Зачем, зачем, зачем, зачем, зачем.
А ещё тысяча «почему» и несколько сотен «что» и «кто».
Диалог с мёртвой точки сдвигаться явно не собирался. Ответ на все был один.
«Прости, я не могу тебе этого рассказать. Это ради твоего же блага и бла бла бла бла»
К черту моё благо и мою безопасность.
К черту, если это мешает мне узнать о тебе хотя бы крупицу истины.
Видимо, именно это Драко прочитал в каре-голубых глазах француженки - он почувствовал, как она напряглась, словно кошка, готовящаяся к прыжку, и отступил, едва не поскользнувшись на влажном кафеле.
- Я хочу знать правду, - упрямо, не отрывая взгляда от бледного лица парня.
- Я не уверен, что могу отличить её от лжи, в которой живу вот уже полгода, - опустив голову и сжав пальцы до хруста в напряжённых костяшках. Тонкие пальцы правой руки осторожно касаются рукава рубашки, расстёгивая несколько пуговиц на левом предплечье.
Веланесс молча спрыгнула с подоконника, на котором сидела, обращая свой взор к окну каждый раз, когда ей хотелось сделать или сказать что-то опрометчивое. На тёмном небе можно было различить очертания облаков, сквозь тёмную завесу декабрьской ночи отчётливо виднелся лесной массив и очертания замёрзшего вдалеке озера.
- Единственное, в чём я уверен, - Малфой продолжал, наплевав на тщетные попытки унять дрожь в голосе, - Это, - он указал на Тёмную Метку, - Это истинное зло. Тёмный Лорд и Пожиратели Смерти-воплощение всего самого низкого, самого жестокого и…отвратительного!
- Драко, - почувствовав усиливающийся внутри парня надлом, Катрин мягко коснулась его руки, встав практически вплотную, - Ты не виноват, это не было твоим решением.
Его голос упал до шёпота, в серебряных глазах застыли слезы то ли страха, то ли ужаса от запоздалого осознания всего содеянного.
- Ты даже представить себе не можешь, в чём я виноват.
- Расскажи мне, - кончиком носа касается его шеи, мягко обнимая, невесомо прижимаясь губами к холодной коже цвета алебастра.
Молчит и мотает головой, судорожно сжимая ткань её свитера.
- Драко, - не просьба, скорее мольба.
- Не здесь.
Он прижимает магичку к себе, действуя быстро, опасаясь передумать. Взмах волшебной палочки, неразборчиво произнесённое заклинание и несколько секунд кромешной темноты - тот, кто говорит, что трансгрессия на территории замка невозможна или незаконна, явно не имел дела с Пожирателями Смерти. Даже их новобранцами.
Комната, в которую они перенеслись, смутно напоминала спальню Снейпа - черно-изумрудный интерьер, тусклое бледно-жёлтое освещение; герб Слизерина на стене - даже на Гриффиндоре не предавали такого значения символике факультета. Небольшое, логично обставленное мебелью помещение казалось необжитым. Кровать-полуторка идеально заправлена, постельное белье, к удивлению Веланесс, было белоснежное, как будто бы искрящееся в свете, попадавшем на него с улицы сквозь круглое окно. Каркас кровати практически сливался с темными деревянными панелями на стенах и полу, выполненным в том же благородном материале. Узкий мрачный шкаф до самого потолка, две небольшие тумбочки у изголовья, письменный стол с креслом - все это выглядело совершенно новым, как будто к мебели никогда не притрагивались. Из неупорядоченных вещей - разбросанные по комоду конверты с вытащенными из них письмами да мантия Драко, одиноко висящая на крючке возле входной двери.
- Я не часто здесь появляюсь, - словно прочитав мысли, - Я вообще последнее время в замке бываю не часто.
- Да, я заметила, - меряет шагами слизеринскую спальню, прикасаясь то к дереву на стенах, то к, по всей видимости, натуральной коже на спинке кресла, - На основании чего тебе выделили личную спальню?
- Отец постарался, - снова без каких-либо подробностей, неопределённо пожав плечами.
- И ни у кого не возникло вопросов? - она останавливается, кидая мимолётный взгляд на надписи на почтовых конвертах. От Люциуса, от кого ж ещё.
- Меня теперь по большей части избегают, - хмыкнув, Малфой проследил за её взглядом, - На Слизерине знают, что я стал Пожирателем.
- Ты и не пытался это скрывать, да? - Катрин обводит взглядом комнату и останавливается на её непосредственном хозяине, замершим возле двери как мраморное изваяние. Ответа не последовало, и магичка продолжила, - Ты же местный божок, принц всея Слизерина, а теперь ещё и «крутой» Пожиратель…
- Они не знают, чего мне стоило добиться всех этих… регалий. И прозвищ, - лицо парня на мгновение исказилось, но в следующую же секунду он провёл ладонью от подбородка вверх, взъерошив и без того растрепавшиеся волосы. Движение, перенятое от отца.
- Они знают о тебе хотя бы что-то, - вцепившись ногтями в обивку ни в чем не повинного кресла. Веланесс штормило, её то захлёстывал приступ необузданной ярости, то поглощала бесконечная тягостная тоска.
Малфой открыл было рот, но так ничего и не произнёс. Он несколько секунд смотрел на девушку перед собой, а затем не спеша преодолел разделявшее их расстояние, оставшись стоять позади неё.
- Не кори меня за то, что я пытаюсь заботиться, - снова шёпот. Его руки обнимают её со спины, не давая развернуться. Француженка молча слушает, чуть откинув голову назад, - Я не могу позволить тебе стать жертвой этих убийц, поэтому пытаюсь обезопасить. Пытаюсь заботиться. Так, как умею.
От этого «так, как умею» на глаза волшебницы навернулись слезы. Слова, в которых так явно читалось ребячество одновременно с вынужденно-взрослыми мотивами, казались ей искренними до щемящей в грудине боли.
- Я не считаю тебя слабой и беспомощной, пойми же ты наконец, - он рвано выдохнул прямо над её ухом, и аккуратно прижался губами к виску, - Любая информация может сделать человека интересным для Пожирателей. Меньше знаешь - меньше шансов попасть к ним на допрос.
- Это правда, что Волан-де-Морт обосновался в вашем особняке? - припоминая новости из ежедневного пророка.
- Забавно, правда? - хриплый смех, - Несколько месяцев назад я был бы рад пригласить тебя к себе домой, а теперь это место для многих - страшнее Азкабана.
- Нет, - Веланесс поворачивается к нему лицом, встречаясь с сощуренными в непонимании глазами слизеринца, - Нет, это не забавно. Все, что происходит в мире, вообще имеет мало общего с весельем. Хогвартс пока что служит для нас оплотом стабильности. Но надолго ли? - она коснулась его подбородка, обведя контур плотно сжатых губ, - Ты знаешь, но не ответишь.
- Никто не может знать наверняка, - Драко, ещё недавно собиравшийся рассказать волшебнице хоть что-то из своей «новой» жизни, сейчас вновь прибегал к глупым неоригинальным отмазкам, вызывавшим у Катрин лишь грустную полуулыбку.
- Конечно.
Её реплика прозвучала глухо и пусто, такое бывает, когда длинную подготовленную речь человек в итоге беспощадно отметает, превращает в одно-единственное слово, не несущее в себе никакого смысла, сказанное скорее для галочки.
От других девушек её, несомненно, отличает то, что умолять и просить о чём-либо она перестаёт крайне быстро. Но во взгляде все равно различимы метания, которые она заключила внутри себя в клетку со стальными прутьями.
Мне жаль.
Мне действительно жаль.
Мысли француженки путались. За одну минуту ей поочерёдно захотелось убежать, закричать, разрыдаться и совершить ещё несколько ненамного более логичных действий. Моральная истощённость, которую она осознала именно сейчас, в ходе разговора с тем, о ком беспрестанно думала последние месяцы, загасила все вспышки эмоций и оставила после себя лишь непомерную усталость и тупую боль.