- Мы обязательно все это преодолеем, - преданно смотрит на него, чуть отстранившегося, и касается кончиком носа острого подбородка, - Я в это верю. Все так и будет. Ты и я.
- Ты правда веришь? - несмелой искрой промелькнувшая в голубых глазах надежда.
- Правда.
Драко смотрит на нее ласково, со всей той теплотой, что годами не находила выхода, лишь презираясь всеми окружавшими его людьми. Он медленно приближается, едва ощутимо касаясь губ волшебницы:
- Пообещай мне, - через силу оторвавшись от любимых губ и шумно выдохнув, магичка вновь посмотрела на него посерьёзневшим взглядом.
- Все, что пожелаешь.
- Ты никуда не исчезнешь утром.
Француженка смотрит на него с мольбой, чуть закусив губу от вида его фирменной ухмылки и положив ладони на казавшиеся хрупкими плечи. Слизеринец кивнул, не колеблясь, и мягко подтолкнул ее к подушкам, воздушной горкой возвышающимся у изголовья.
- Драко, - спустя несколько минут тихо позвала волшебница. Она лежала на спине, накрывшись одеялом по пояс, и перебирала ткань рубашки, которую одолжила у парня на роль ночнушки. Посмотрев на собственную одежду, аккуратно сложенную на полу, вплоть до элементов нижнего белья, Катрин едва заметно улыбнулась, - Драко, иди сюда, кто наводит порядок на столе в… два часа ночи?
Слизеринец оглянулся не нее через плечо, неопределённо хмыкнул и поставил на полку последнюю книгу - отправившись за графином с водой он трижды споткнулся о разбросанные по полу книги и, не выдержав такого хаоса в своей личной спальне, вот уже несколько минут педантично расставлял их по своим местам. Веланесс посмотрела на него с притворным укором и распустила волосы, убрав надоедливую резинку и позволив русым прядям разлететься по белоснежной подушке. Ее взгляд внимательно следил за магом: он легким взмахом руки гасит настольную лампу - последний источник света, и делает шаг вперед. Холодный тусклый свет, попадавший в комнату через окно, неестественно выбелил и без того бледную кожу юного аристократа.
- Иди сюда, - она повторяет почти шепотом, откидывая край одеяла и ласково улыбаясь. Завороженно смотрит, как он медленно расстегивает пуговицы на рубашке, откидывая ее на стул и звякая пряжкой ремня на брюках.
Драко замер на долю секунды, ехидно усмехнувшись, мельком кинув взгляд на белье девушки на полу. Подумав несколько секунд, отринул закравшуюся в голову мысль и юркнул в постель, раздевшись все же не до самого конца.
Его кожа отсвечивает бирюзой. Это вообще возможно? Обычные люди такими просто не бывают.
Обычные.
Она тянется к нему за поцелуем и едва сдерживает стон, подушечками пальцев ощущая его гладкую кожу, чувствуя, как он сильнее прижимается к ней, согревая исходящим от него жаром.
- Тебе нужно поспать, завтра будешь носом клевать на уроках, - Драко гладит ее по волосам, коротко целуя в лоб и кончик носа. Они лежат на боку, повернувшись друг к другу, на расстоянии меньше десятка сантиметров. Дышат одним воздухом, слышат беспокойные биения сердец.
- Жаль, что ночь не может длиться вечно, - Катрин вздыхает, утыкаясь в плечо блондина, когда он устраивается на спине. Находит его ладонь, сплетая пальцы, и, на мгновение приподнявшись, коротко целует в висок:
- Таких ночей будет ещё очень много, - она видит его взгляд, устремленный в потолок, и практически не заметное шевеление губ.
Веланесс ничего не ответила. Мысли о будущем нагоняли на нее неконтролируемый страх. Даже о ближайшей будущем, вроде утра, которое непременно наступит через несколько (будь они прокляты) часов.
Милый, ты сдержишь свое обещание?
========== Глава 3. Часть 8 ==========
Она проснулась с судорожным вздохом - недолгий сон то и дело отсылал её к двоякому воспоминаю, прочно связанному с одинокой слизеринской спальней, и в голове перемешивались тёплые эмоции приятного дежавю и холодные, колючие как январский ветер ощущения одиночества, настигшие магичку в то злосчастное утро. Не открывая глаз, Катрин понемногу приходила в себя, она ощущала тяжесть мужской руки чуть выше собственной талии и прислушивалась к мерному дыханию, едва уловимо щекотавшему её затылок. Уткнувшись носом в мягкую пуховую подушку, девушка аккуратно повернулась на живот, смущённо улыбнувшись собственным сонным мыслям.
Рубашка задралась выше бёдер, белье, наверное, можно было и не снимать.
Словно в попытке оспорить сие заявление, Драко обнял её крепче, прижав к себе и скомкав в ладони накрывавшее их тела одеяло. Веланесс, наконец, открыла глаза, шестым чувством предсказывая, что уснуть заново она не сможет. Не захочет. Комната слабо освещалась, хотя за окном уже вовсю расцветал розово-жёлтый рассвет - тёплая весна пришла в их края вместе с удлинившимся световым днём и неповторимыми, чудеснейшими восходами солнца. Утром небо часто выглядело так, словно это холст художника, страстно влюблённого в акварель - пастельного цвета разводы хаотично смешивались, образуя облака самых невероятных оттенков. В такие моменты в Хогвартсе, казалось, царила по-настоящему сказочная атмосфера. Царила, безусловно, недолго. Но все же царила, и все любили жизнь в такие моменты, любили как никогда.
- Чего тебе не спится? - хриплое ворчание выдернуло магичку из прострации, в которой она витала, наблюдая за бликами света на темной неаккуратно покрашенной стене.
Она повернулась к нему, не ответив, лишь тепло улыбнувшись, и почувствовала, как её щеки непроизвольно покрывает лёгкий румянец. Катрин смотрит на него, и в ярких глазах противоположных оттенков крупным шрифтом написано, насколько сильно она его любит. Взгляд француженки скользит по его лицу, по всклокоченным белёсым волосам и смеющимся глазам цвета расплавленного серебра; её ладонь упирается в его грудь, пальцы очерчивают выпирающие ключицы, проходятся по мускулистым плечам и жилистым предплечьям.
Невозможный.
Другого слова подобрать не выходит. Все эти избитые эпитеты, всевозможные описания красоты в стандартном понимании этого слова - это все было для Катрин совершенно пустым и чуждым. Драко воплощал в себе поистине невозможное, начиная с противоречий в характере и поведении, и заканчивая своей внешностью. Его резкие черты лица, вечно искривлённые в ухмылке тонкие губы, бледная кожа вкупе со светлыми глазами и едва ли не седыми волосами - Аполлона из него явно не получалось, однако популярность местного принца говорила сама за себя. Он притягивал, и, скорее всего, это было что-то сродни природному магнетизму или неисчерпаемой харизме, но мозг Веланесс раз за разом выдавал одно-единственное слово.
Невозможный.
Таких просто не бывает.
Но это суждение заведомо ложное. Он был, вот, в эту самую секунду, здесь, прямо перед ней, сводящий с ума своим теплом и ещё слегка уловимым запахом терпкого мужского парфюма. Он вскидывает брови и гладит её по щеке тыльной стороной ладони, а затем приподнимается на локте и нежно-нежно целует, потому что тоже любит не меньше. Также странно, немного фанатично, со свойственной ему рьяностью и несдержанностью. Но любит. Всем своим большим и добрым сердцем, наискось заштопанным и испещрённым старыми плохо зажившими шрамами.
- Кэт, - стягивая с неё одеяло и вышвыривая его с кровати, - Мы рискуем опоздать на урок к Макгонагалл.
Она тянется к его губам и целует, чувствуя его нахальный язык, игриво обвивавший её собственный; дугой выгибается в сильных руках принимая решение опрометчиво (но она ни о чём никогда не жалела):
- Да хоть на приём к Королеве.
Ответ верный, детка.
Малфой смеётся, прикусывая мочку её уха, и магичка судорожно вздрагивает, кожей ощущая, как от его низкого спросонья голоса её тело начинает бить мелкая дрожь. Взгляд глаза в глаза и снова поцелуй. Жаркий и по-животному рваный он срывает крышу им обоим, оставляя лишь инстинкты и звенящую в застывшем между ними воздухе любовь (или страсть, или и то и то). Стон Катрин вибрацией отдаётся на губах парня.
Терпение - не самая сильная его черта?
Терпение - вообще неизвестное для него понятие.