— Эй. — Он зацепил своим мизинцем мой и крепко сжал.
— Спасибо, что беспокоилась обо мне.
— Я волновалась за всех.
Молчание.
— Не это ты сказала несколько минут назад.
— Да, именно это.
— Нет. Ты сказала — ты мог сильно покалечиться. «Ты мог» — поэтому говорила обо мне, — сказал он и осторожно повернул голову, чтобы посмотреть на меня.
В ответ я просто вяло фыркнула.
— Ты волновалась из-за меня.
— Думай, как хочешь.
Сумерки отбрасывали на потолок тёмные и загадочные тени. Снаружи, кроме стрекотания цикад, царила тишина. Все спали. Как минимум, все, кто жил в нашем маленьком уголке мира.
— Поэтому Андре тебя обнял? — спросил он в упор. — Потому что ты испугалась?
Я приподнялась, облокачиваясь на локоть.
— Вы с Эриком пытались убить друг друга, а ты всё равно умудрился заметить такую ерунду?
Нет ответа.
Удивительно. Этот мужчина был просто потрясающим. Я вновь откинулась на спину и уставилась на потолок. Мне показалось, что рёбра уменьшились в размере и все заключённые там важные органы пришли в возбуждение. Изо всех сил старалась не улыбаться, но провалилась.
— Ты собираешься что-то сказать? — спросил он, в конце концов.
— Я нравлюсь тебе. — Констатация данного факта проделала внутри меня брешь, проникая в мои кости и крепко там укореняясь. Вместе с этим фактом возник какой-то странный вид спокойствия, правильности, хотя я и должна была хорошо помнить о том, что происходящему между нами не суждено продлиться долго. Умом я понимала о необходимости сохранять между нами расстояние вытянутой руки. Чувства хотели запустить руку ему в брюки, уткнуться носом в шею и чем-нибудь заняться. Прямо сейчас.
— Разве мы это уже не выяснили? — Он сильнее сжал мой мизинец.
— Я не знаю. Каким-то образом, сейчас это кажется более реальным. Или, возможно, раньше я не слушала с должным вниманием. — Я усмехнулась. — Или, может быть, у меня мимолётное ощущение.
— Ты живёшь в бесконечных мимолётных ощущениях.
Это правда.
— Что я могу с этим поделать. Если бы ты не ввязался в драку, мы могли бы познать друг друга в библейском смысле.
Последовал долгий и тяжёлый стон.
— Не говори мне сейчас о сексе.
— Я просто говорю…
— Не надо.
— Отлично. Молчу. — Я плотно закрыла глаза, глубоко вздохнула и медленно выдохнула. Какое разочарование. Полный отстой. Испытываемые мной ощущения распространялись от живота вниз к лону, где знали, что не получат должного внимания.
Будут полностью проигнорированы.
«Рождество» лежало рядом со мной, но я не могла прикоснуться к подарку, боясь причинить ему боль. Я могла бы сама разобраться с Эриком. Например: несколько раз ударить его сумочкой по голове, или что-то в этом роде. Было бы намного лучше.
Вон провёл рукой по моей руке. Его ладонь не была мягкой, чувствовались мозоли на пальцах от игры на гитаре. Кожа была грубая и немного потрескавшаяся. Но я не возражала против этого. Он мог трогать меня сколько угодно. Проклятье, учитывая моё состояние в этот момент, я могла бы привязать себя к нему скотчем и остаться так навсегда.
— Есть новости от агента по недвижимости? — Я перевернула руку ладонью вверх. Хотела поймать его пальцы и пожать их.
— Завтра он приведёт кого-то показать дом. Но предполагаю, что разгромленная гостиная не произведёт хорошее впечатление. — Он тихо выругался.
— Не волнуйся, — ответила я. — Нелл, Рози и я уже немного прибрали. Если будут спрашивать, то агент скажет, что ты минималист, который не любит пространства заставленные мебелью или придумает что-то ещё. Всё будет хорошо.
Вон вздохнул.
— Да. Ну, это точно сработает, правдивое объяснение. Спасибо за помощь.
— Не проблема. — Я осторожно поднесла его руку к губам и поцеловала, стараясь не задевать разбитые костяшки пальцев.
— Могу я задать личный вопрос?
— Валяй. — Он не колебался даже секунду.
— Что произошло между тобой и Эриком? Почему он так плохо отреагировал, когда узнал что ты работаешь в баре?
Вначале раздался разочарованный стон, вскоре переросший в смех. Но этот смех не звучал счастливо.
— На самом деле, думал, что ты спросишь об этом раньше. Прошлой ночью, после той чёртовой сцены в баре.
— Я не хотела вмешиваться.
Не говоря ни слова, он поднес мою руку к губам и поцеловал. Божечки. Я плавилась. Всё, что от меня найдут утром, — будет бесформенная слизь на кровати, и виноват будет только он.