Это уж потом на неё, совершенно случайно, бабы наткнулись, что в лес за ягодами пошли. Она ещё живая была, но уже без сознания. Нога у неё распухла страшно и вся посинела, запах от неё дурной шёл. Заражение, видимо, пошло. Вытащили они Илю из ямы, привезли в деревню, доктора вызвали. А тот пришёл, поглядел, и лишь головой покачал, мол, ничем уже не помочь тут. А Иля сама всё это время без сознания была, потому и спасти себя не сумела. Всё хуже и хуже ей становилось. Бабы с ней по очереди сидели.
В тот день, когда умерла Илюшка, как раз я с ней была. Она вдруг на какой-то миг пришла в себя, открыла свои глазоньки, увидела меня, взяла за руку, и заговорила:
– Марьюшка, – прошептала она, – В городе есть у меня дочка и внучка. Мне пришлось оставить её, потому что отец девочки отнял её у меня. Был он чиновник большой, власть имел, и жестоким был очень. Я и рыдала и молила. Да всё без толку. Забрал он у меня дочку. Выросла она матери не знаючи. Да только перед смертью рассказал он дочери обо мне, и приехала она, разыскала меня, внучку привозила показать. Только не захотела она дара моего принимать, вот и не осталась со мной, так и уехала обратно в город. И мне к ним приезжать тоже не велела.
– Вот так вот, девочка моя, – сказала Мария, – И про тебя ведь Иля мне тоже сказала. Что будет ей замена. Придёт в деревню женщина с ребёнком на руках, и будет с ними большая чёрная собака. И когда я тебя увидала, сразу слова Илюшкины вспомнила. Только просила она никому их до времени не раскрывать. Вот я и молчала, Зорюшка. А ведь бабка твоя вот что мне ещё сказала. Мать-то твоя даром не воспользовалась, а если ведьма дар не принимает, то следующая в их поколении двойную силу получит. Значит, ты в два раза сильнее Илюшки будешь, Зара. Вот теперь пусть Степанида живёт и боится.
Заре вздохнула, и вдруг ей очень сильно захотелось поплакать. Но не успела она об этом даже подумать, как с ясного неба заморосил сквозь солнце тёплый дождичек, всё сильнее да сильнее.
– О-о, – сказала Мария, – Значит Илечка нас услышала, это она нам знак подаёт.
– Почему вы так решили? – спросила Зара.
– Ну так как же, Иля ведь в Ильин день родилась, а в этот день всегда дождь идёт, примета уж такая. Слыхала, поди, как говорят – Илья-пророк в этот день на колеснице огненной по небу катается, оттого и гром гремит. Пойдёмте-ка домой, мои хорошие.
Зорюшка подняла на руки Лисёнка, и они быстро зашагали по тропке, что вела с погоста в деревню. И лишь только они дошли до дома, как оглушающим раскатом грянул гром и хлынул сильный ливень. Гром был такой силы, что казалось изба сейчас раскатится по брёвнышку. Сверкали молнии, и потоки воды били в окна. Зара поставила чайник, а Мария, переодевая Лисёнка в сухое, сказала с улыбкой:
– Правильно, Илечка, правильно, вот так, покажи свою силу. Нечего злым людям тут бедокурить ходить. А сплетница эта ещё своё получит. Я это точно знаю.
Глава 10. Коза Красунечка и знакомство с Сергеем
Неделя прошла относительно спокойно. Зара в меру своих сил приводила в порядок старый бабушкин дом и двор. У неё выходило неловко, но она радовалась даже таким своим маленьким победам. Всю свою жизнь до этих дней прожила она в городе, и опыта в деревенских делах у неё не было, да и мужских рук не хватало, но всё же она справлялась, и всем была довольна, ни на что не жалуясь и не ропща.
В один из дней, занимаясь во дворе делами, Зара услышала за забором плач и причитания. Она быстро побежала к калитке, и, отворив её, выглянула на улицу. По тропинке к дому шла пожилая женщина, и толкала впереди себя тачку, в которой лежала беленькая козочка. Зара поглядела на животное – козочка лежала, свесив голову, живот у неё был вздут, глаза полуприкрыты, а изо рта шла пена.
Женщина поравнялась с Зарой и запричитала:
– Миленькая, помоги, спаси, я знаю, ты поможешь! Красунечка у меня единственная моя кормилица, муж и сын с войны не вернулись, одна я осталась. А козочка моя мне отрада, словно человек родной. Я с ней и поговорю, и пожалуюсь ей, всё она понимает, глянет на меня умными своими глазоньками, подойдёт, мордочкой ткнётся в руку, и стоит, жалеет, стало быть, меня, старую. А то гулять с ней пойдём на лужок, она бегает, резвится и мне-то самой вроде легше становится, и хвори как отступают будто.
А нынче утром вывела я её, как обычно, на лужок пастись, да дела у меня были, тесто я затеяла, пирогов испечь задумала, ну и привязала Красунечку-то к колышку, и ушла сама. Пришла попозжа, а её и нет! Она колышек вырвала, да сбегла. Ой, Господи, побежала я искать, бегала-бегала, нашла её у лога. Лежит вот так, ни жива-ни мертва. Дак я сразу тачку приволокла, погрузила Красунечку, да к тебе. Помоги, миленькая! Как же мне без неё жить-то?