Встречались либо у меня дома, либо у него, либо в какой-нибудь обычной, ничем непримечательной кафешке и говорили. Часами. Мы просто общались. Узнавали друг друга.
Он пытался меня поцеловать, но обе его попытки вызвали во мне настоящую истерику. Я не знаю, почему. Не знаю, почему реагировала так остро. Почему начинала плакать и вырываться. Почему начала дрожать так, будто оказалась раздетой посередине зимы на улице.
Или как раз-таки знала.
Сегодняшняя попытка была третьей по счету, и все закончилось, как и прежде. Нет, Свят уже был родным… Близким человеком, который слушал, который говорил правду, который не врал, который поддерживал. Я доверяла ему, я открылась ему, он стал большую частью моей жизни, но когда дело касалось близости… у меня что-то щелкало внутри.
Я обещала.
Когда-то давно я клялась всем, что было, что до меня никто не дотронется. Никто, кроме него.
Я обещала, что он будет первым, единственным, последним и самым любимым.
Эти слова, цепи, они сковали меня, связали по рукам и ногам, и теперь я была в тисках, из которых не могла освободиться. Они въелись в сознание, в подсознание, в сердце и душу. Они навсегда отравили меня и все мое существование.
Я плакала, сжавшись на своей кровати, и мечтала, чтобы Святослав ушел. Я не хотела тяжелых разговоров и долгих объяснений. Только не сейчас. Только не так, когда я вынуждена объяснять, почему не могу выносить прикосновения других мужчин.
— Эй… красавица моя… — Свят позвал меня, но я лишь сильнее зарылась в подушки. Нет, нет, нет, только не очередные пустые разговоры. — Я посижу рядом, хорошо? Я не буду тебя осуждать. И призывать к чему-то. Я не буду давить и выяснять что-либо. Просто побуду рядом.
Святослав замолчал и нежно сжал мою ладонь в своей руке. Присел прямо на пол и больше ничего не предпринял.
— Почему? — Я заговорила первая. Села на кровати, посмотрела на своего друга сверху вниз. Наверное, на данном этапе нас можно было назвать друзьями, нежели кем-то еще.
— Что почему?
— Зачем я тебе? Да, я симпатичная, ну и что? Ты тоже хорош собой, можешь найти себе…
— Находил уже, больше не хочу. Нанаходился, — он хмыкнул. — Не хочу других. Хочу тебя.
— Но я… я даже не… я никто, понимаешь?
— Хватит. Перестань говорить так о себе из-за одного придурка. Он вообще не имел права тебя трогать, он тебя не стоил. А ты посвятила ему полжизни по глупости, по незнанию. И знаешь, с одной стороны это показывает твою преданность, а с другой — глупость. Он ведь не хранит своих слов. Не хранит обещаний. Он столько всего тебе обещал и где теперь твой Шамиль? Живет себе с богатой наследницей, строгает с ней детей. Он хоть раз позвонил? Хоть раз спросил, как ты? Жива ли вообще? Он хоть раз написал?
Я отрицательно покачала головой.
Нет, ни разу. Шамиль раз и навсегда вычеркнул меня из своей жизни. Будто бы только ждал повода, чтобы избавиться от меня. И он нашел повод.
— Я не заставляю тебя, Зара. Я никогда не заставлю.
— Но… разве я делаю не то же самое, что и Тася? — Я шмыгнула носом, стараясь не разреветься с удвоенной силой, стараясь взять себя в руки.
— Нет, детка, нет. Наоборот. Если бы ты была похожей на нее, то уже давно грела бы мою постель. А ты достойнее достойных, тебя ломает и корежит, до такой степени ты правильная и верная. Для тебя дико то, что для таких как она — норма. И от этого ты только ценнее. Не забивай себе голову такими глупостями и не думай, что ты мне в тягость. Ты думаешь, я без секса не проживу?
— Я не знаю… ты мужчина. Здоровый, взрослый, ничем не обремененный…
— Я же не животное. Потерплю. Ради тебя — потреплю. Ты этого стоишь. Ты стоишь того, чтобы тебя ждать. Год, два, три, мне плевать. Я не хочу других. Только тебя.
— Это просто слова… тебе надоест… рано или поздно надоест…
— Я не твой Шамиль. Я не собираюсь просто потрахаться, а потом срулить. Я хочу быть с тобой. Быть рядом. Разговаривать с тобой. Держать тебя за руку. Вдыхать твой запах. Слышать твой смех. Видеть твои улыбки. И надеяться, что когда-нибудь, я смогу стать кем-то стоящим в твоих глазах.
— Ты и так стоящий, — возразила я, хмурясь.
Подняв руки, я жестом поманила Свята к себе, и он послушно поднялся с пола, пересел ближе ко мне, уложил голову на мои колени и бросил взгляд снизу вверх.
— Когда-нибудь… придет время, и я поблагодарю твоего Цахаева.
— Это почему это? — Я вплела пальцы в нежный шелк блондинистых волос.
— Он таким идиотом оказался. Если бы был умнее, не делать бы мне сейчас вот так, — Свят заключил мои руки в свои и поцеловал каждую с обеих сторон, вызывая во мне улыбку.